— Ты живёшь на острове? — спросил его Сумрак.
— О, да, и я уже облетел его весь.
Сумрак с трепетом подумал о такой свободе и скорости. И сейчас они у него были. Его паруса могли унести его туда, куда ему хочется.
— А ты был на материке? — спросил он.
Терикс нетерпеливо перепорхнул с ветки на ветку.
— Нет ещё. Родители говорят, что я ещё не готов. Хотя уже скоро.
Сумраку стало интересно, позволят ли его собственные родители когда-нибудь совершить такое путешествие. Ведь там был бы целый новый мир. Но, судя по тем обрывкам слов, которые он слышал, мир выглядел жестоким и страшным местом.
— Давай, посмотрим, как ты летаешь, — предложил Терикс.
Сумрак на миг задумался.
— Хорошо, — сказал он, — но только если ты потом пару раз покажешь мне, как ты садишься.
Терикс отвесил быстрый поклон и чирикнул. Сумрак счёл это за согласие.
Он бросился с ветки, с силой взмахивая парусами и взлетая всё выше по мере того, как набирал скорость. Он сделал несколько кругов над поляной, убедившись, что всё время остаётся ниже Верхнего Предела, а затем неуклюже зашёл на посадку.
Терикс изучающее разглядывал его сверху.
— Ты очень быстр и ловок в воздухе, — сказал он, удивив Сумрака этим комплиментом. — Но я вижу, что над твоей посадкой ещё нужно работать и работать.
— Да, — ответил Сумрак. — Может быть, ты сможешь показать мне, как это делать.
Наблюдая, как Терикс взлетает и садится так близко к нему, Сумрак понял, насколько сильно различной была техника их полёта. Садясь, Терикс держал свои крылья высоко, взмахивая только их оперёнными концами, чтобы замедлить движение и точно сесть на кору. Сумрак понял, что эта техника вряд ли смогла бы когда-нибудь стать полезной для него. Он всегда садился значительно быстрее. Что касалось взлёта птицы, то крылья Терикса, похоже, поднимали его сразу же, как только он подпрыгивал в воздух. Сумраку нужно было очень сильно и быстро хлопать своими парусами. Он понял, что обладал лучшей маневренностью, чем птица, особенно в ограниченном пространстве, но он и представить себе не мог, что его полёт когда-нибудь станет таким же изящным.
Что же облегчало полёт птицам: перья или просто форма крыльев сама по себе? Он не мог ни угадать очертания пальцев под всеми этими перьями, ни увидеть торчащие среди них когти. У Терикса они были только на лапах.
— Можно мне получше рассмотреть твои крылья? — спросил Сумрак и, не дожидаясь ответа, быстро перепорхнул на ветку к Териксу.
От удивления Терикс отскочил назад.
— Ты находишься на территории птиц, — сказал он, и его голос казался слегка сдавленным.
— Ой, — Сумрак совершенно забыл об этом. — Прости. Мне отступить обратно? Ты меня боишься?
Терикс высоко поднял голову:
— Я тебя не боюсь! Даже если ты яйцеед.
— Яйцеед? — переспросил Сумрак в замешательстве. — Я не ем яиц!
— Ешь. Яйца ящеров. Родители мне рассказывали.
— Ой. Нет, только не мы, — сказал Сумрак, стремясь разрешить это недоразумение. — Рукокрылы на материке охотятся на яйца ящеров. И на самом деле они не ели их — они лишь хотели уничтожить их, чтобы не родилось больше ящеров. Но мы этого не одобряем. Именно поэтому мы живём здесь. Мы не хотели охотиться на яйца.
Терикс с сомнением покачал головой.
— Но на этом острове некогда водились ящеры.
— Нет, — сказал Сумрак. — Здесь никогда не было ни одного. Именно поэтому мы остались здесь. Это место было таким безопасным.
Терикс лишь продолжил качать головой.
— Ты не прав, — сказал он. — Когда-то здесь жили ящеры, и мой прадед говорил, что вы, рукокрылы, разорили их гнездо.
— Когда? — нетерпеливо спросил Сумрак.
— Двадцать лет назад.
— Это ты не прав! — ответил Сумрак, рассердившись. — Да что ты, вообще, знаешь? Ты выглядишь так, словно вылупился из яйца пять секунд назад!
Терикс прыгнул вперёд и угрожающе разинул клюв. Сумрак отполз назад. Клюв оказался острым.
— Я своими глазами видел кости! — настаивал Терикс. — Мы видим намного больше, чем вы — ленивые рукокрылы.
— Ну, и где же они?
Сумрака совершенно не убедил рассказ птицы, но он был озадачен её свирепой убеждённостью.
— На юго-востоке отсюда, — сказал Терикс, дёрнув головой. — Это недалеко, если ты полетишь. Там есть другая поляна, не такая большая, как эта, и сразу за ней земля немного опускается. Там, где деревья растут пореже, ты сможешь увидеть большие кости на земле. Сам слетай, и убедись.
— Слетаю.
Сверху послышалось громкое хлопанье крыльев. Испуганный Сумрак взглянул вверх и увидел другую птицу, заходящую на посадку между ним и Териксом. Она обладала такой же окраской, как и Терикс, но была чуть крупнее, и ветка согнулась под её весом.
— Проваливай отсюда, — вопила птица. — Яйцеед!
— Мама… — начал Терикс.
— Как ты смеешь вторгаться на нашу территорию! — верещала птица-мать
Сумраку, хлопала крыльями и едва не сдувала его с ветки.
— Простите, — выдавил из себя Сумрак, карабкаясь обратно. — Я не собирался…
— Мы видели, как ты летаешь здесь, — визжала птица-мать. Её хохол раскрылся, показывая яркие красные перья под ним. — Не имеешь права! Прекрати летать, ради собственной пользы! Есть те, кто с удовольствием оторвал бы крылышки от твоего крохотного тельца!
Сумрак мельком увидел Терикса, съёжившегося за своей матерью, дёргая головой и топорща хохолок. Сумрак чувствовал, как сильно он был напуган.
— И держись подальше от нашей территории! — прошипела птица-мать, нацелив на Сумрака широкий зазубренный клюв. Сумрак прыгнул, разворачивая свои паруса, и по спирали бросился вниз среди ветвей большой секвойи. Быстрый взгляд назад показал, что за ним нет погони, и он сел. Сердце трепетало, словно крылья моли. На него ещё ни разу не нападало другое животное. Он ощутил взрыв негодования: кто она такая, чтобы требовать от него прекратить летать?
Яйцеед!
Это было так несправедливо. Его отец переселился на остров, чтобы уйти от пожирателей яиц. Но эти птицы по-прежнему обвиняли их в тех вещах, которых они никогда не делали.
Он не знал, как ему поступить. Если он расскажет об этом матери и отцу, то его ждут большие неприятности уже лишь из-за разговора с птицей. Вылазка на их территорию была ещё более серьёзным проступком. Он поверить не мог в то, насколько по-дурацки себя вёл. Если бы об этом узнала Нова, она сказала бы, что была права, и что его полёт лишь ещё больше разозлит птиц и принесёт неприятности всей колонии.
Но что, если история Терикса о костях ящеров и яйцеедах была правдой? Его отец должен знать об этом.
Сумрак прекратил дрожать. Его живот больше не сжимало и не скручивало. Он всегда мог взглянуть на это своими собственными глазами. Терикс сказал, что это место неподалёку. Тогда, если бы птица соврала, Сумрак вообще ничего не сказал бы своим родителям. Он мог бы просто забыть об этом и запомнить, что никогда не следует вновь связываться с птицами. Варварские существа. Он пойдёт и сам отыщет кости ящеров — если их ещё можно там найти.
Сумрак уже пролетел через поляну, которую описал Терикс, а когда земля стала опускаться, он замедлил полёт. Деревья росли реже. Ему не нравилось оказаться в лесу в полном одиночестве. Всё было бы не так плохо, если бы он был вместе с Сильфидой, но теперь он нервничал и чувствовал себя уязвимым. Рукокрылам точно не запрещалось исследовать мир; просто никто этим не занимался всерьёз. Повода не было. Всё, что им было нужно для жизни, находилось в окрестностях секвойи.
Это, наверное, как раз то самое место. Он не хотел спускаться слишком близко к земле, особенно после своего последнего страшного опыта на поверхности. Он сел на ветку и посмотрел в зелёно-коричневую мешанину, испещрённую яркими пятнами цветущих лиан. Солнечный свет пробивался вниз, но всё равно во многих местах была густая тень. Его эхозрение осветило их, и когда он начал искать кости, подлесок был виден очень чётко.