– Хотелось бы узнать о них больше, – отважилась сказать Тижос.
– Мы сможем изучить записи землян, – сказал Гишора. – Я уверен, что ты ждешь этого с таким же нетерпением, как и я.
– Со всей искренностью – да.
– Тижос, этот спуск может оказаться для нас последней возможностью поговорить без чужих ушей. Скажи, много ли внимания ты уделяла дома политике Согласия?
– Не слишком. Я посещаю собрания моей общины и рабочей группы, – она не добавила, что давно перестала слушать, что говорили на этих встречах.
– Я предполагаю, ты знаешь, что наше общество не достигло согласия по поводу землян.
– Да, – Тижос колебалась всего мгновение. – Лично я по этому вопросу придерживаюсь позиции невмешательства.
– Как и я, – сказал Гишора. – Но меня расстраивает то, что большинство сторонников данной позиции выступают за полное самоустранение из космоса.
– Это огорчает и меня. Мне кажется, большинство рабочих космических групп считают так же.
– Некоторые, но не большинство. Ирона отправился в эту экспедицию потому, что занимает видное положение среди сторонников интервенционизма в отношении землян. Они хотели бы ограничить деятельность людей пределами их собственной планеты, а возможно, и вынудить их принять стандарты управления, аналогичные нашим.
– Я знаю. Ирона говорил со мной об этом несколько раз во время пути. Не понимаю, зачем ты взял его на борт.
– У меня не было выбора. Интервенционисты выступают за освоение космоса – в конце концов, чтобы вмешиваться в дела существ, обитающих на другом конце межзвездного пространства, нужны корабли.
– Тебе требовалась поддержка Ироны, чтобы склонить Согласие в пользу экспедиции, и за это пришлось включить его в состав участников?
– Именно. А это значит, что выводы, которые мы здесь сделаем, должны поддерживать позицию Ироны.
– То есть мы знаем выводы еще до сбора данных?
– Боюсь, нам придется стать хорошими политиками и плохими учеными. Все наши надежды на продолжение космических исследований связаны с фракцией интервенционистов. Я точно знаю, что ради этой экспедиции Ирона рисковал собственным авторитетом. Если мы вернемся на Шалину и объявим, что для вмешательства нет нужды, он потеряет влияние, а противоположная сторона поставит нам на вид огромные затраты на организацию миссии.
– Ты говоришь будто сам интервенционист, – заметила Тижос.
– Вовсе нет! Я ненавижу идею навязывания нашего Согласия людям и не уверен, что мы смогли бы победить в противостоянии с Землей. На их планете людей вдесятеро больше, чем нас на Шалине.
– Но у нас же преимущество в технологиях!
– Я знаком с прогнозами их возможностей, – сказал Гишора. – Они меня не убедили. Да, наши знания намного превосходят все, что есть у людей, но мы поколение за поколением отучались эффективно их использовать. У Шалины всего один завод по производству космических кораблей, а на Земле нам известно, по крайней мере, восемь. Сейчас у нас двенадцать межзвездных судов, каждое из которых превосходит все, что могут построить земляне; у них кораблей не меньше тридцати – тех, о которых нам точно известно.
– Тогда, боюсь, я не понимаю, чего ты хочешь добиться, – призналась Тижос. – Ты одновременно опасаешься вмешательства и поддерживаешь его.
– Мы должны представить отчет, который поддержит позицию Ироны, но в то же время не перевесит общее мнение в пользу интервенционистов.
– Звучит непросто. Особенно учитывая, что в дело вовлечены инопланетяне.
– Очень непросто. Но подумай, чем это обернется в будущем: Ирона и его фракция будут нам обязаны, и так мы сможем их контролировать.
– Скажи, не хочешь ли ты поесть, – прервала его Тижос.
– Будь добра, – согласился Гишора.
Она запустила репликатор, чувствуя, что осваивается в роли ведомой. Приятное чувство – оно освобождало ее от ужасных решений, которые приходится принимать Гишоре.
Когда они начали трапезу, Тижос задала последний вопрос:
– Ты хочешь сохранить баланс между фракциями, но очень многое зависит от действий людей. Как предсказать поведение инопланетных созданий?
Гишора закинул пищевой комок в рот и лениво потянулся.
– Земляне без ума от правил и гордятся тем, что их поведение рационально. Просчитать их поступки не сложнее, чем анализировать данные, выдаваемые компьютером: если знаешь вводные и понимаешь правила игры, определить результат не составит труда. Из всех проблем эта беспокоит меня меньше всего. Люди, судя по всему, абсолютно предсказуемы.
Грубохват не подозревает о нападении, пока болт, скользнувший вдоль прочного головного щитка, не вырывает его из глубокого сна. Он дает импульс и, к своему ужасу, вокруг россыпи камней, где расположилась на отдых шайка, обнаруживает много вооруженных фигур. Часть нападающих движется по дну, выстроившись полумесяцем и постепенно сжимая круг. Остальные парят наверху, готовые перехватить любого, кто попытается удрать. Их не меньше двух дюжин.