— Да. Несмотря на мои страхи, я родила двух свирепых солдат.
— Они оба намного больше, чем это, — говорю я ей, высвобождаясь из ее объятий и глядя ей в глаза.
На ее щеках, как и у меня, слезы, но в них чувствуется нежность, когда она думает о своих детях.
— Так и есть. Должна быть честна, я боялась, что они в конечном итоге поссорятся из-за тебя.
Я не могу удержаться от смеха.
— Они разные во многих отношениях, но оба они смотрят на тебя так, как будто ты волшебное существо, в существование которого они не совсем верят.
— Остановись, это не—
— Как дела у Алекса? — спрашивает она, меняя тему. — Я видела его мельком, когда он выходил из дома несколько часов назад, но он был не совсем откровенен.
— Он… — Мой желудок неприятно сжимается. — Я не знаю, — признаюсь я. — Он был так настроен присматривать за мной, что я н-не—
— Все в порядке. Такой он и есть. Те, кого он любит, всегда на первом месте.
— Он такой преданный и поддерживающий. Жаль, что я не могу сделать это лучше. Я бы хотела, чтобы у него не было такого выражения в глазах, когда он смотрит на нас с Деймоном вместе.
— Ты помнишь, как я называла его, когда он был ребенком? — спрашивает меня Джанна.
— Щенок?
На ее лице появляется улыбка. — Он всегда был моим маленьким щенком. Такой верный, надежный, привлекательный.
— Расскажи мне больше о них в детстве, — прошу я, отчаянно желая погрузиться в более счастливые времена, в то время, когда, я уверена, Деймон не видел в мире столько уродства.
У Джанны появляется этот отстраненный взгляд, когда она предается воспоминаниям, прежде чем она потакает мне рассказом за рассказом о своих мальчиках. И я впитываю каждый из них, мое сердце полно любви к ним обоим, но такими разными способами.
4
КАЛЛИ
К тому времени, когда открывается входная дверь и раздаются тяжелые шаги по направлению к кухне, где я сижу с Джослин, Джеромом, Айрис и Клио, ковыряясь в приготовленной Джослин еде, уже поздно.
Я отправила Стеллу и Эмми домой после разговора по душам с Джанной. Они обе были измотаны и чертовски грязные. Несмотря на их протесты, им нужен был душ и собственные кровати.
Стефанос позвал Джанну, чтобы она пошла и помогла с некоторыми ранеными на месте разрушения, и она ухватилась за шанс помочь. Я не уверена, нужно ли ей было отвлечься от неизбежного, или она была просто рада сбежать от моей матери.
Она до сих пор не появилась. Я также не отважилась увидеть ее. Что бы ни дала ей Джанна, это выбило ее из колеи, и на данный момент я довольна этим.
У меня есть все люди, которые мне нужны. Ну, почти.
Шаги становятся громче, и мое сердце подскакивает к горлу, потому что они могут быть здесь с хорошими новостями. Но когда в дверях появляются Алекс, Тео, Нико, Себ и Тоби, это снова быстро исчезает, превращаясь в неописуемую боль, с которой я боролась весь день.
Поднявшись на ноги, я подхожу к Нико.
Он разбит. Его лицо черное от грязи и сажи после разрушения упавшего здания. У него повсюду пятна крови. Я понятия не имею, его это или кого-то еще.
— Ник—
— Не надо, — рычит он, делая шаг назад.
— Пожалуйста, не делай этого. Не отгораживайся от меня.
Он резко сглатывает, от боли, написанной на его лице, мне становится трудно дышать.
— Я не делаю это, Калли. Я просто… — Он протягивает грязную руку к стене, как будто она нужна ему, чтобы удержаться на ногах.
— Уложите его в постель, — приказываю я, мой голос звучит шокирующе авторитетно.
— Мы сделаем это, малышка Си, — соглашается Тео, в его глубоком голосе сквозит страдание. Они с Тоби обнимают моего брата и ведут его к лестнице. Я наблюдаю за ними, пока они не скрываются из виду, затем мой взгляд падает на темный отпечаток руки, который он оставил на идеально белой стене маминой комнаты.
— Простыни чистые, и есть свежие полотенца, — зовет Джослин, внося свою лепту в то, чтобы быть полезной в эти отчаянные времена. — Кричи, если тебе что-нибудь понадобится.
— Спасибо, Джослин, — вежливо окликает Тоби, прежде чем их шаги удаляются.
— Как у тебя дела? — Спрашивает Себ, подходя ближе ко мне.
— Я… — Переводя взгляд на него, я проглатываю ложь, которая собиралась сорваться с моих губ. — Потеряна.
Его руки поднимаются, как будто он собирается обнять меня, но его взгляд останавливается на его грязной коже, и он передумывает.
— Ты будешь в порядке, если я отправлюсь домой? — спрашивает он, его бровь нахмурена в неуверенности.
— Конечно. Иди и проверь, как Стелла. Приведи себя в порядок. Немного поспи.