— Черт, — выдыхает она, румянец, который уже распространился по ее груди, разгорается еще ярче.
— Они не зря называют меня Дьяволом, Красавица. — Она закатывает глаза, когда я игриво подмигиваю ей, но, к счастью, она подчиняется и ни секундой позже опускается на колени, не теряя времени, делая в точности то, что ей было сказано.
— Черт возьми, да, — рявкаю я, когда бью ее сзади по горлу.
Она все время смотрит на меня снизу-вверх, напоминая мне, какой я счастливый ублюдок, что получил второй шанс в жизни с моей девочкой.
Как я и предупреждал, я кончаю возмутительно быстро. Но в равной степени, как я и обещал, после еще одного влажного и грязного поцелуя я требую, чтобы она прижала ладони к плиткам и выставила задницу. Я ем ее, пока у меня снова не встает, затем я трахаю ее долго и медленно, пока она не начинает дрожать в моих руках, а ее ноги угрожают подогнуться, когда она умоляет, хнычет и кричит на меня, чтобы я позволил ей кончить.
К тому времени, как я снова разворачиваю ее, прижимаю к холодной кафельной стене и позволяю ей попробовать себя на моем языке, она обмякла и насытилась.
Моя потребность в ней означает, что вскоре я начинаю тереться членом о ее бедро. Мое пристрастие к этой девушке не знает границ.
— Снова? — выдыхает она, когда я опускаюсь губами к ее шее.
— Ты понятия не имеешь, — признаюсь я. — У меня больше недели не было ничего, кроме мыслей о том, чтобы снова вернуться к тебе и все то, что я хотел с тобой сделать. Мое желание исполнилось, ты снова в моих объятиях, теперь я хочу поработать над своим воображением.
— Ну, кем бы я была, если бы остановила тебя? — она стонет, когда я покусываю ее нежную кожу.
Обхватив ее ногу вокруг своего бедра, я оставляю ее стоять на другой ноге, понимая, что перенос ее веса, возможно, прямо сейчас выходит за мои пределы, и направляюсь к ее входу.
Стон, который срывается с ее губ, когда я снова толкаюсь в нее, — это не что иное, как чистая грязь, и я поглощаю ее, как будто меня всю жизнь морили голодом.
— Ты, блядь, разрушаешь меня, Ангел.
— Николас, — кричит она, двигая бедрами вперед, чтобы принять меня глубже.
— Поиграй со своим клитором, Красавица. Я хочу снова почувствовать, как ты кончаешь на мой член.
Я наблюдаю, как ее рука опускается вниз по ее животу, прежде чем ее вздох проносится мимо моих ушей, когда она находит свой набухший клитор. Она сжимает меня так крепко, что мне приходится стиснуть зубы, чтобы не взорваться. Вот и все, что нужно для того, чтобы она сняла напряжение.
— Вот и все, Красавица. Возьми мой член, как хорошая девочка.
— Да, да, — плачет она. Ее опасения по поводу того, что нас услышат, давно забыты.
Пальцы ее свободной руки запутываются в моих волосах, и она притягивает мой рот к своему, чтобы поцеловать меня, когда мы оба достигаем кульминации.
— Черт. Ангел?
— Да, — выдыхает она.
— Просто чтобы ты знала, я никогда не позволю тебе покинуть эту квартиру, — честно говорю я ей в шею.
— Что? Когда-либо?
— Если только, — бормочу я.
Отстраняясь, я смотрю в ее прикрытые глаза, чтобы она могла увидеть серьезность моих следующих слов.
— П-п-переезжай ко м-м-мне.
— Что? — задыхается она.
— Я н-н-никогда больше не хочу быть в-в-вдали о-от тебя. И т-ты не можешь сказать мне, что т-ты хочешь вернуться домой, т-ты фактически живешь в этом здании больше недели, насколько я слышал.
— Да, так и есть. Я просто никогда не думала… — Ее взгляд отводится от моего, когда она прикусывает нижнюю губу.
— Ч-что это? — Спрашиваю я, мое сердцебиение снова учащается, но по совершенно другой причине. — Р-разве ты не х-х-хочешь?
Ее глаза возвращаются к моим, и что бы она ни прочла на моем лице, все ее тело сжимается от сожаления.
— О, Николас, — выдыхает она, беря мои щеки в свои ладони, в то время как по моим венам струится страх, что она относится к этому не так серьезно, как я. — Да.
— Д-да?
— Да, Николас. Сто раз да. Мне просто интересно, когда мы сможем получить все это место в свое распоряжение.
— Я разберусь с этим, — уверенно говорю я, но это не производит того эффекта, на который я надеялся, потому что она все еще выглядит немного так, как будто ее щенок только что умер.
— Поговори со мной, Ангел. Что происходит?
— Все, — говорит она с болезненным смехом. — Так много изменилось за последние две недели. За этим просто трудно угнаться.