— Мы будем спускаться? — спросил Реджис. Дзирт кивнул.
— И если где-нибудь здесь есть переход на нижние уровни Мифрил Халла, он скорее всего в этом направлении…
— Молодцы, — послышался одобрительный смех. Стройная фигура вышла из бокового коридора в нескольких десятках футов впереди.
Руки Дзирта машинально метнулись под плащ и, когда убийца стал приближаться, тут же извлекли сабли.
— Я ведь дал тебе надежду, которая была тебе так нужна? — с издевкой спросил Энтрери. Он произнес что-то едва слышное — возможно, обратился к своему оружию, потому что его узкий меч сейчас же засветился голубовато-зелеными переливами, очерчивая тусклым сиянием изящный силуэт убийцы, приближавшегося к ждущему его противнику.
— Надежду, что ты об этом пожалеешь, — спокойно ответил Дзирт.
Белые зубы Энтрери сверкнули в сумраке туннеля.
— Посмотрим.
Глава восемнадцатая
В ОПАСНОСТИ ВСЕ
— На этот шум сбежится все Подземье, — шепнула Кэтти-бри Бренору, имея в виду беспрестанный скрежет доспехов берсерка. Пвент и сам понимал это, поэтому ушел вперед и понемногу все больше удалялся от них, тогда как Кэтти-бри и Вульфгар, не умевшие видеть в темноте, еле ползли, держась одной рукой за Бренора. Только Гвенвивар, иногда двигаясь во главе, но чаще держась между Пвентом и Бренором, сохраняла некое подобие единства далеко растянувшегося маленького отряда.
Спереди опять донесся резкий скрежет, от которого Бренор скривился. Он услышал рядом покорный вздох Кэтти-бри и внутренне с ней согласился. Гораздо лучше своей дочери Бренор сознавал всю тщетность их предприятия. Он начал подумывать о том, чтобы попросить Пвента снять панцирь, но тут же отказался от этой мысли, понимая, что, даже если все они пойдут нагишом, их шаги будут звучать как походный барабан для чувствительного слуха темных эльфов.
— Зажги факел, — велел он Вульфгару.
— Нет, нельзя, — запротестовала Кэтти-бри.
— Они все равно вокруг нас, — ответил Бренор. — Я чувствую этих собак, а им безразлично, есть свет или нет, они все равно могут нас видеть. У нас нет никаких шансов прорваться без боя — в этом я уверен, — так что уж лучше драться с ними в более подходящих для нас условиях.
Кэтти-бри повертела головой, хотя и не могла ничего разглядеть в кромешной тьме. Однако она ощущала, что Бренор прав, что темные молчаливые фигуры все туже затягивали петлю вокруг обреченной компании. Секундой позже она сощурилась и заморгала, глядя на яркое пламя зажженного Вульфгаром факела.
Вместо абсолютного мрака появились мятущиеся тени; Кэтти-бри с изумлением обнаружила, что коридор, по которому они двигались, не был похож на туннели, из которых они вышли. На потолке и стенах камень был перемешан с почвой, отчего своды не казались особенно надежными. Она вдруг отчетливо представила себе тонны земли и скальной породы над головой и подумала, что малейшее перемещение камня может обрушить всю эту массу на них.
— Что с тобой? — спросил Бренор, заметив ее тревогу.
Он повернулся к Вульфгару и увидел, что тот тоже заметно нервничает.
— А, необработанные туннели, — бросил дворф, поняв, в чем дело. — Не привыкли вы к диким глубинам. — Он накрыл своей корявой рукой руку своей любимой дочери и почувствовал выступившие на ней капельки холодного пота. — Ты привыкнешь, — мягко подбодрил ее дворф. — Просто не забывай, что Дзирт здесь один и ждет нашей помощи. Помни об этом, и скоро забудешь о камнях над головой.
Кэтти-бри решительно кивнула, глубоко вздохнула и вытерла пот со лба. Тогда Бренор двинулся вперед, сказав, что выйдет из света и посмотрит, куда подевался берсерк.
— Мы нужны Дзирту, — сказал Вульфгар невесте, когда дворф ушел.
Кэтти-бри обернулась к нему, пораженная его тоном. Впервые за долгое время Вульфгар разговаривал с ней без малейшего оттенка превосходства или раздражения.
Вульфгар подошел к ней, нежно приобнял и потянул за собой. Она подстроилась под его неторопливую поступь, все время вглядываясь в его открытое лицо, пытаясь что-то разглядеть под искажавшим черты беспокойством.
— Когда все закончится, нам нужно будет многое обсудить, — тихо сказал он.
Кэтти-бри остановилась, подозрительно глядя на него, — и этим только еще больше ранила варвара.
— Я должен за многое попросить прощения, — попытался объяснить Вульфгар, — у Дзирта, у Бренора и больше всех у тебя. Позволить Реджису — Артемису Энтрери — так меня одурачить! — Возраставшее волнение Вульфгара ушло, когда он заметил выражение жесткой решимости в голубых глазах Кэтти-бри.