К счастью, я этого не делаю, и я вздыхаю с небольшим облегчением.
Поднимая глаза, я не нахожу Алекса спящим, как я думала, а вместо этого он смотрит на меня сверху вниз, глубоко задумавшись.
Одна сторона его рта приподнимается в улыбке, когда наши взгляды встречаются, и я не могу не одарить его грустной улыбкой в ответ.
— Привет, — выдыхает он хриплым со сна голосом.
— Прости, я тебя разбудила?
— Нет, я уже некоторое время не сплю.
— Ты смотрел, как я сплю, как подонок?
У него вырывается грустный смех. — Виновен. Ты что-то говорила.
— Я разговаривала во сне? — Мой румянец с момента первого пробуждения усиливается.
— Да. Ты звала его по имени.
Я судорожно сглатываю, когда реальность обрушивается на меня в полную силу.
Я пожимаю плечами. — Я скучаю по нему.
— То же самое, малышка Си.
Мы замолкаем, наши умы перебирают все, что мы потеряли за последние несколько дней.
Его пальцы дергаются, и я вспоминаю нашу текущую ситуацию.
— Ты в курсе, что твоя рука на моей заднице, верно?
— Конечно. Я всегда лучше сплю, когда у меня есть что подержать в руках.
— Держу пари, парням нравится, когда ты с ними спишь.
Он откидывает голову назад и заливисто смеется.
— Я все еще дышу. Никто из них еще не поймал меня.
— Ладно, хорошо. Мне нужно пописать, так что, если бы ты мог отпустить, это было бы здорово.
— Боже, с тобой совсем не весело.
— Это не то, что говорит твой брат. — Слова слетают с моего языка прежде, чем я включаю свой мозг, и я сильно съеживаюсь, когда слышу их.
Алекс вздрагивает подо мной, и я заставляю себя сесть и опустить голову.
— Мне жаль. Я—
— Не извиняйся за то, что говоришь о нем, Кэл. Последнее, чего я хочу прямо сейчас, это забыть его.
— Черт. Это так чертовски сложно.
Его рука опускается мне на спину в знак поддержки.
— Я рад, что ты здесь. Что мы можем сделать это вместе.
Я сжимаю его бедро, чертовски надеясь, что от моего прикосновения он получает такую же силу, как и я от его.
Я позволяю себе утонуть в своей боли на несколько тихих мгновений, прежде чем моя потребность в ванной, наконец, берет надо мной верх, и я соскальзываю с кровати и направляюсь в ванную.
— Видишь, — бормочет Алекс позади меня. — Это хорошая задница. Я был бы дураком, если бы не воспользовался этим по максимуму.
— Ты дурак, — смеюсь я, закрывая дверь пинком.
— Да, и ты любишь меня за это.
— Я люблю, — шепчу я. Возможно, это не так, как то, от чего замирает сердце, слабеют колени, всепоглощающе, как я люблю его брата. Но я действительно люблю его, и то, что он сейчас рядом со мной, и возможность сделать то же самое для него — это все для меня.
Я писаю, затем ополаскиваю лицо водой, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы смыть горе, въевшееся в мою кожу, прежде чем открыть шкафчик в ванной Алекса в надежде найти запасную зубную щетку.
Но прежде чем я закончу, мой взгляд падает на огромную — и я имею в виду массивную — коробку презервативов.
— Господи, — бормочу я, не уверенная, напугана я или впечатлена количеством действий, которые он ожидает, прежде чем они устареют.
Но когда мое веселье проходит, я все еще смотрю на них как ненормальная, и моя рука опускается к животу.
Возможно, Деймону стоило позаимствовать их.
Я ковыляю назад, пока мои ноги снова не находят туалет.
Мое сердце учащенно бьется, а голова идет кругом, когда реальность моей ситуации обрушивается на меня со всей силой.
У меня действительно не было возможности подумать об этом с тех пор, как мы с Алексом несколько дней назад увидели положительный результат теста.
Но реальность существует в виде другого долбаного человека, растущего внутри меня.
Черт возьми.
Я прижимаю руку к груди, поскольку мое сердце продолжает биться так сильно, что я с трудом перевожу дыхание.
Все вокруг меня начинает расплываться. Единственное, на чем я могу сосредоточиться, это на том, что моя жизнь вот-вот выйдет из-под контроля.
Грохот где-то рядом со мной едва слышен, прежде чем дверь распахивается, открывая Алекса с выражением паники на лице.
— Калли, что случилось?
Но я не могу ответить, моя паническая атака слишком сильна, чтобы вырваться из нее.
— Черт. Черт. Все в порядке, Кэл. Все будет хорошо.
Он опускается передо мной на колени и обхватывает руками мои бедра, глядя мне в глаза.
— Дыши, Калли. Вдох. — Он делает глубокий вдох вместе со мной, имитируя то, что он хочет, чтобы я сделала. — Выдох… вдох… выдох… вдох…
В конце концов, когда его голос звучит в моих ушах, а тепло его рук успокаивает меня, все начинает возвращаться в норму. Мое сердце перестает биться опасно быстро, и комната возвращается ко мне.
— Черт, — выдыхаю я, моя грудь все еще вздымается, как будто я только что пробежала марафон. — Прости.
— Нет, Калли. Тебе не за что извиняться.
Я киваю, но стыд все еще сжигает меня из-за того, чему он только что стал свидетелем.
— Что тебе нужно? — спрашивает он, его глаза, наконец, отводятся от моих в сторону шкафа, который я оставила открытым.
— Зубная щетка, — шепчу я.
Поднявшись на ноги, он наклоняется вперед и прижимается губами к моему лбу.
— Я все сделаю, Калли. — Его рука обвивается вокруг моей шеи, и я растворяюсь в нем, впитывая его силу.
— Я не заслуживаю тебя прямо сейчас.
— Ты заслуживаешь всего, что я могу тебе дать, и даже больше. Но сначала… зубную щетку. Вероятно, это хорошая идея, у тебя отвратительный запах изо рта.
— Эй, — возражаю я, когда он отпускает меня и отступает назад. — Ты тоже сейчас не такой свежий.
Он посмеивается, открывая нижний шкафчик, который я не заметила, и всего через несколько секунд у него в руке новая зубная щетка, и он предлагает ее мне.
— Спасибо, — говорю я, поднимаясь, а затем беру каплю зубной пасты, которую он выдавливает.
Мы стоим бок о бок, чистя зубы, как пожилая супружеская пара. Это странно успокаивает.
— Должна ли я волноваться из-за того, что прошлой ночью спала в постели секс-маньяка? — Спрашиваю я после того, как кладу щетку в держатель, мой взгляд снова падает на коробку с презервативами.
Алекс заливается смехом.
— Это то, что вызвало у тебя приступ паники? — спрашивает он в замешательстве, вытаскивая коробку из шкафа и поднимая ее.
— Ну, не совсем они. Просто к чему привело их отсутствие.
Он смотрит на меня, его глаза мягкие и сострадательные. Это заставляет что-то разбиться внутри меня так же сильно, как и помогает восстановить некоторые сломанные кусочки.
Не желая разрыдаться и снова обрушиться на него менее чем через десять минут, я опускаю взгляд на коробку. Или, точнее, на ленту, которая удерживает крышку закрытой.
— Подожди… ты даже не открыл их, — выдыхаю я.
— Это был подарок Нико на новоселье, — признается Алекс, бросает их обратно в шкаф и направляется к туалету, засовывая руку в трусы, чтобы отлить.
Иисус. У парня нет стыда.
— Я просто собираюсь… — Я выбегаю из комнаты, чтобы дать ему немного уединения, в то время как звук его смеха преследует меня.
— Ты слишком милая, Кэл, — кричит он, когда я прохожу через спальню в поисках выхода.
— Ты не такой, — кричу я в ответ.
— Я знаю. Я слишком сексуален, чтобы быть милым.
— Дай мне сил, — бормочу я, поворачиваясь к кухне, или, точнее, к кофеварке.
Когда Алекс присоединяется ко мне, он натягивает пару спортивных штанов и несет одну из своих толстовок и мою сумку.
— Вот, — предлагает он, когда я стою, прислонившись спиной к стойке, в одной майке и трусиках.
— Спасибо, — бормочу я, натягивая ее через голову и прикрываясь. — Кофе?
— Черт возьми, да. Но иди сядь, я могу это сделать.
Мои губы приоткрываются, чтобы возразить, но он тянется к буфету за двумя кружками, и мои слова пропадают в пользу отступления к его дивану.