— Ты должен пойти на вечеринку сегодня вечером, Ник.
Он открывает дверцу машины. — Я сейчас не очень хорошая компания. Без меня им будет лучше.
Он ушел, прежде чем у меня появился шанс остановить его.
— Нико, подожди, — зову я, но слишком поздно. Дверь, ведущая к лифту, уже закрывается. — Черт, — шиплю я, откидываясь на спинку сиденья и откидывая голову назад.
Боль и горе воюют внутри меня, поскольку безнадежность, которую я испытываю из-за того, как помочь Нико, скручивает мне живот.
Отбрасывая все это в сторону, я думаю о парне, который ждет меня наверху, и моя печаль, к счастью, сменяется волнением и нервозностью.
Как будто он знает, что я думаю о нем, мой телефон жужжит.
Дьявольский мальчик: У меня для тебя сюрприз.
Моя рука находит мой живот. — Не такой большой, как тот, который у меня есть для тебя.
Вылезая из машины, я запираю ее и направляюсь к лифту.
В коридорах, как всегда, тихо, но осознание того, что все остальные на вечеринке, делает помещение еще более пустым, чем обычно.
Мое волнение попасть внутрь и, надеюсь, позволить Деймону выполнить свое обещание о том, что он хотел сделать со мной, пока я ношу его имя, берет верх надо мной, и в ту секунду, когда маленькая красная лампочка на биометрическом сканере становится зеленой, я просовываюсь в дверь, более чем готовая найти его.
Только я быстро останавливаюсь, когда аромат ударяет мне в нос. Мой желудок переворачивается, когда меня поглощает сладость.
Делая глубокий вдох сквозь сжатые губы, я пытаюсь подавить это тягостное чувство.
Чувствуя себя немного увереннее, я подхожу к двери, которая приведет меня в гостиную, но мое движение замедляется, когда мерцающий свет за дверью привлекает мое внимание.
Улыбка растягивает мои губы, и я бросаюсь вперед, чтобы посмотреть, что он сделал.
— О Боже мой, — выдыхаю я, когда вхожу в комнату, полную мерцающих свечей, и моего мальчика, нервно сидящего на краю дивана в одних спортивных штанах. — Николас, это—
— Романтично, да?
— Д-да, это… потрясающе.
— Я подумал, что было бы правильно, если бы мы провели нашу первую официальную ночь, живя вместе правильным образом, — говорит он, поднимаясь на ноги и направляясь ко мне, его дерзкая походка плохого мальчика вернулась в полную силу. Это поражает меня прямо в либидо.
— Господи, ты горячая штучка, — выпаливаю я, как идиотка.
— Я в беспорядке, Ангел. Но, к счастью, ты достаточно красива, чтобы компенсировать это.
— Чушь собачья. Ты не мог быть более совершенным для меня.
Его большие руки обхватывают мое лицо, когда он смотрит мне в глаза. Из них льется столько любви, что мое сердце болит самым лучшим образом.
— Я люблю тебя, Ангел.
Протягивая руку, я касаюсь губами его губ, и он притягивает меня ближе к своему телу.
— Я мог бы целовать тебя вечно, — говорит он, поддразнивая меня, сдерживаясь и просто касаясь губами.
— Где Ант? — Спрашиваю я, отчаянно желая пойти дальше, но не желая этого делать, если в конечном итоге нас разоблачат.
— У него новый дом, — признается Деймон.
Я откидываю голову назад, мои брови хмурятся. — Он ушел? — Спрашиваю я, беспокойство мгновенно охлаждает мое разгоряченное тело.
— Из квартиры, да. Хотя не из здания. Дэмиен отдал для него одну из квартир внизу?
— Что? — Я спрашиваю с недоверием. — У него есть свое собственное место?
— Да, но что более важно, у нас есть свое собственное место. Так что я могу трахать тебя везде, где захочу, так часто, как захочу, а ты можешь кричать так громко, как физически возможно, и никто тебя не услышит.
Желание сжимает все к югу от моей талии, и у меня текут слюнки от картины, которую он рисует.
— Теперь единственный вопрос в том, с чего нам начать?
Крепче обнимаю его за плечи, запускаю пальцы в его волосы и приподнимаюсь на цыпочки.
— Прямо здесь, — выдыхаю я, мои губы касаются его.
— Черт возьми, да, — ворчит он, опуская руки и сбивая меня с ног.
— Деймон, нет, — кричу я, в ужасе от того, что он поранится или разорвет несколько швов, наложенных Джанной.
— Я в порядке, Ангел. Тебе не нужно беспокоиться обо мне.
Моя задница ударяется о край кухонной стойки, прежде чем его руки скользят по моей спине, и он встает между моих бедер.
— Я не думал, что ты когда-нибудь вернешься. Черт возьми, я скучал по тебе.
Прежде чем я успеваю придумать ответ, он завладевает моими губами во всепоглощающем, грязном поцелуе, от которого я извиваюсь на прилавке.
Подводя меня прямо к краю, он прижимается ближе, гарантируя, что я тоже почувствую, насколько отчаянно он этого хочет.
— Николас, — стону я, откидывая голову назад, когда он идеально прижимает свой твердый член к моему клитору. Его губы целуют мое горло, прежде чем он возвращается обратно, покусывая и посасывая мою чувствительную кожу. — Пожалуйста. Еще.
— Я люблю, когда ты умоляешь. Скажи мне, что тебе нужно, Ангел.
— Ты. Ты нужен мне, — выдыхаю я, когда его бедра продолжают двигаться с головокружительной скоростью.
— Более конкретно. Мои пальцы? Мой рот? Мой член?
— Да, да. Все они. Я хочу всего этого, Николас. Всего тебя.
— Ты мокрый для меня?
Он проводит пальцами по моим бедрам, сжимая мягкую ткань моих леггинсов.
— Ты знаешь, что я такая, — стону я, когда он начинает вести их туда, где они мне нужны больше всего.
— Я думаю, мне нужны доказательства. Затем я собираюсь засунуть свои пальцы глубоко в тебя, и ты кончишь прямо здесь, на прилавке, так что в следующий раз, когда я буду готовить тебе еду, я буду помнить, как ты кончаешь.
— Боже.
— Затем я собираюсь уложить тебя и есть так, как будто ты мое любимое блюдо, пока ты не будешь выкрикивать мое имя.
— Да.
— А потом, когда твои ноги задрожат, а твоя киска больше не выдержит, я собираюсь трахать тебя красиво и медленно, точно так же, как я делал в душе, пока ты не начнешь умолять меня о следующем оргазме, отчаянно желая, чтобы я подтолкнул тебя к краю.
— Почему ты все еще говоришь, дьявольский мальчик? Действия говорят громче.
— Чертовски люблю, когда ты отчаянно нуждаешься во мне.
— Всегда. А теперь сделай что-нибудь, пожалуйста.
— Что случилось с моим милым, невинным ангелом?
— Ты развратил ее и перетянул на темную сторону, — стону я, когда он засовывает пальцы за пояс моих леггинсов и стаскивает их с моей задницы.
— Черт возьми, да, я это сделал. И я собираюсь сделать это снова.
Мои кеды падают на пол за секунду до того, как леггинсы и трусики стягиваются с моих лодыжек и сбрасываются.
— Раздвинь для меня ноги, К
расавица. Дай мне увидеть тебя.
Жар разливается по моей шее, заливая щеки.
Я бесстыдно раздвигаю бедра и задираю низ толстовки, позволяя ему увидеть, как сильно он мне нужен.
— Я принадлежу тебе, Ангел. Черт возьми, владей каждым моим дюймом.
Его предыдущий план, кажется, вылетает из окна, когда он раздвигает мои бедра еще шире и опускается передо мной на колени.
Зарываясь носом в мои складки, он вдыхает меня. Смущение захлестывает меня, и я пытаюсь поджать ноги, но он мне не позволяет.
— Моя. Вся, блядь, моя.
— Николас, — кричу я, когда он втягивает мой клитор в рот, нежно задевая его зубами, и я падаю обратно на стойку.
— Громче, — требует он, прежде чем облизать меня по всей длине. — Я хочу, чтобы каждый ублюдок в мире знал, что ты моя.
— Да, да, — кричу я, когда он погружает в меня два толстых пальца, изгибая их именно так, как мне нравится, в то время как его язык ласкает мой клитор.
Всего за несколько минут он разрушает меня, и я выкрикиваю его имя, разбиваясь вдребезги на его столешнице. Моя спина выгибается дугой, а пальцы впиваются в его волосы, пока я не уверена, что собираюсь вырвать их начисто, но он даже не пытается остановить меня.
— Ты чертовски нужна мне, Ангел, — рычит он, отстраняясь и вытирая блестящий рот тыльной стороной ладони.