— Вся королевская фамилия, кроме старшей сестры Алиенны, принявшей дом Неба как свой. Там проживают те, кого… — спокойствие покидает советника. — Кого я успел переправить. В Золотой башне, с королем и королевой остались немногие, но — остались. Они оборонялись достойно против двух наших армий, а потом обрушили свои стены…
Длинные лучики границ вытягиваются к Небу, их довольно много, а если собрать их в одном месте, мы получим готовый дом! Дом, который был слишком хорош для Благого двора! Дом, место которого зияет, словно открытая рана! Дом, который ушел, унося свет и радость окончательно! Дом, который нужен миру как день нужен ночи!
Не волнуйся? И вовсе я не волнуюсь. Ну хорошо. Я в ярости!
— Никаких записей, никаких сведений, никакого разбирательства! Одни тайны! Если это кровная месть, то почему пощадили Алиенну? — бросает мой волк.
— Когда-то давно я спас жизнь вашему отцу, в награду попросив жизнь обреченного, — говорит о себе Джаред как о постороннем.
— Почему не было расследования? Почему, Джаред? — срывается с места мой волк, а я чуть не падаю. — Ни одного свидетеля, на каком основании была эта… бойня?!
— Основание? Именной клинок королевы в сердце вашего дяди.
Джаред и сейчас слишком спокоен, как будто одна жизнь может стоить жизней целого Дома! Бессердечный советник! Как ты можешь заикаться о вашем подлом принце! Если бы не его несвоевременный визит! Все, наверняка, были бы живы!
Да, мой Дей. Я знаю, это было меньшее из двух зол. А то, что это было все равно — зло, Джаред знает куда лучше прочих.
— Никто не может держать именной кинжал, кроме королевы. Слухами об этой связи полнился двор. Вашему отцу все казалось очевидным…
— Слишком очевидным, слишком! — мой волк меряет шагами залу. Вскидывает руку обвинительным жестом: — Как отравленная книга в руках Флинна!
Советник знает. Ибо сходство тут и впрямь есть, не столько ситуацией, сколько чем-то более неявным. Я бы назвал это почерком, если бы не был так зол!
— Майлгуир не так давно лишился жены, а тут еще и младший брат… Я не смог убедить вашего отца отвести карающую руку. Моя вина.
Мой Дей поднимает руку открытой ладонью вперед, прося, убеждая, требуя от своего волка не брать на себя всю вину этого мира.
— Алиенна… — мой волк морщится, а луна-солнце с витража подмигивает ему. — Принцесса Солнца похожа на свою мать? Не внешне, характером?
— Очень, — почти выкашливает Джаред.
— Она могла убить, защищая кого-то. Нет! — поднимает руку мой Дей. — Я никого не оправдываю. Но моя семья всегда отличалась некой вольностью в делах любви. Мэллин любил Лианну?
— Ее все любили, — горько говорит Джаред. — Её нельзя было не любить! — его глаза светятся. — Если бы Мидир поговорил сначала со мной или с Лианной! На любви и строилось обвинение Фордгалла. Лугнасад — не время для отказов. К сожалению, я не лгу, не убиваю и не подличаю во имя своего дома. Во-первых, просто не могу.
Джаред делает паузу, прикрывает глаза ладонью, на момент кажется, что оба волка намеренно отстранились от двора, в котором стало так мало света — и оба просто не хотят его видеть.
— А во-вторых? — ощущение проходит, кипучая энергия моего волка ищет выхода.
— Все вернется сторицей.
Оба волка молчат, думая каждый о своем.
— А свидетель был. Был, — наконец добавляет Джаред, печально улыбаясь.
— Кто, где он? — выкидывается Дей. — Найди немедленно!
— Она рядом с вами, мой король. Это Алиенна, принцесса Солнца.
— Алиенна?.. — на миг теряет дыхание мой волк. — Но ее, конечно же, не спрашивали! — в ярости бросает он.
— Не было смысла.
— Не было смысла?! Потому что она — ребенок?
— Ее бы никто не послушал, да. Но дело не в этом. Принцесса Алиенна не помнит о случившемся. Ничего. Шок был слишком силен.
Да, и я тоже. Я тоже, мой волк. Полная чернота от самого приезда этого вашего Мэллина до рук Джареда, что увез нас. Сквозь этот мрак золотыми лучиками пробиваются только прощальные слова Лианны.
— Кому отдали земли ее дома?
Колесо благих домов теперь вращается, разноцветные очертания смазываются, калейдоскоп картин становится неразличимым, но в ярких очертаниях теперь виднее странное незанятое место, оно придает общему кругу вращения неясный отблеск, то ли синеватый, то ли серебряный. А может, голубой. Или золотой. Вовсе не разобрать, да, мой волк.