— Финтан, — отвечает советник в том же тоне: опуская все звания, самую малость с угрозой. — Разве ты не мог поговорить с Гвенн как муж с женой за все время вашего супружества? В эту неделю я ее супруг, и мои уши услышат все, что ты скажешь — ей или о ней. Я ничего не нарушил. Пока!
Джаред поднимает взгляд на Финтана, и теперь угроза ощущается зримо. Финтан улыбается приятственно, как лучшему другу, признавая его правоту. Затем прижимает руки к груди, а потом широко разводит их с легким поклоном.
— Хорошо. Хорошо!.. Гвенн, я ведь люблю тебя. Как ты не видишь этого? Разве я не делал все, что ты хотела? Хотела восхищения — и я восхищался. Хотела нежности — я был нежен. Хотела вины — и я виноватил тебя. Хотела быть униженной — и я унижал. Разве не выполнял все твои желания?! Хочешь любви? Я буду любить тебя. Но не проси свободы. Пойдем со мной!
Финтан протягивает ладонь и улыбается еще более открыто, готовый простить и принять запутавшуюся, но любимую женщину. Гвенн, все еще не в силах говорить, отчаянно качает головой.
Интересно, все лесные так оригинально понимают любовь? Может, поэтому жена лорда Фордгалла живет в лесной глуши, подальше от мужа, лет триста!
— Мне интересна Гвенн, — нехотя отвечает за нее Джаред. — И я знаю, почему терпит всё это она. Но ты, Финтан, — ты мне не интересен. А то бы я покопался, отчего ты так любишь чужое унижение и чужую боль. Плохо для ши, а для будущего короля — особенно.
— Да что ты понимаешь?! — задыхается от злости Финтан. — Ты хоть знаешь, что такое — любовь?
— Я живу долго и видел разное, — отвечает Джаред, и мне почему-то кажется, он говорит это для Гвенн. — Я наблюдал за темной, жадной страстью Мидира, которая переплавилась в глубокое и искреннее чувство. Но то, что ты делаешь с женой, — хлестко договаривает он, — не имеет никакого отношения к любви!
Финтан сжимает пальцы в кулак и опускает протянутую руку. Бросает бешеный взгляд на Джареда:
— Ах так?! Этот Лугнасад дорого обойдется не только волчице. Хотя ей не привыкать ломать чужие жизни! Как она сможет смотреть в глаза отцу, не представляю. Но речь не о ней, речь о тебе! Я пожалуюсь королю Дею на поведение его Советника! Как союзник и наследный принц дома Леса. Ему придется меня выслушать!
Вся краска сходит с лица Гвенн. Она привстает, мертвея, но Джаред цепко удерживает ее за показавшиеся из пушистого меха плечи, целует в висок, шепча: «Не стоит бояться за советника».
— Тебе все лишь бы жаловаться, Финтан. То Алиенна ударила, то Гвенн изменила, — кажется, говорить более равнодушно нельзя, но Джаред умудряется. — В отличие от тебя, наш король это переживет. У его кузена слишком безупречная репутация.
— Кузена? — с радостным удивлением повторяет Гвенн, и я ее понимаю. Дей не даст в обиду семью.
— Кузена?! — с негодованием вторит ей Финтан.
— Кузена, — вскидывает бровь Джаред, не собираясь доказывать. Слова советника достаточно.
Я бы попрыгал от радости, если б мог, но держусь хвостом за деревяшку постели. Припрятанная в рукаве фигура ставит мат на доске для фидхелла. Чтобы обвинить в неблаговидном поведении особу королевской крови, столь близкую к правителю Благого двора, нужны край веские основания. Коих нет у Финтана.
— Ты, видно, со всеми братьями перес… — Джаред предупреждающе складывает руки на груди, и Финтан заканчивает небрежно: — знакомилась?
— Как ты можешь? — Гвенн в прежнем кокетливом жесте прикладывает палец к губам, а взгляд серых, раскосых, искрящихся от смеха глаз взлетает к потолку. — Ведь где-то еще есть сын Этайн! И как только я с ним перес… знакомлюсь, непременно доложу тебе, мой супруг!
— Не обольщайся, дорогая. У тебя семь дней… Гвенн, — бросает лесной принц жене, явно сдерживая ругательства, но смотрит на Джареда. — Потом ты вернешься ко мне. И тогда поговорим.
Улыбается самой своей приветливой улыбкой, только глаза полыхают злобой. Разворачиваясь к выходу, бросает взгляд на женский портрет, занимающий полстены.
— Советник, а правда, что любовь живет вечно?! Надеюсь, ты хоть получил удовольствие от моей…
Джаред, вздымая руку, поводит кистью вкруговую, и вскрикнувшего Финтана выметает из комнаты. Дверь со стуком захлопывается, падает щеколда. Советник удивленно смотрит на ладонь, не ожидая проявления даже малой толики волшебства.
— Лугнасад у них! — оскорбляется Финтан в переходе так громко, что доносится сквозь стены.
— Надеюсь, Алан это слышал, — произносит советник. — А то и впрямь запереживал.