Она бежит к моему Дею.
Она уже все знает про него. И гордится им, и любит еще сильнее.
Я покидаю моего волка и спешу наверх. Мимо клепсидры, отсчитывающей последние секунды Второй эпохи, мимо стражей, мимо теней прошлого, мимо воспоминаний, длинными и глухими коридорами дома Волка… Который бережет память о всех своих обитателях.
Ох, я тоже слишком взволнован. И помню слишком многое. Даже настоящее размывается, и я отчетливо вижу Лили. Нет, не ту красавицу-королеву, покоряющую одним взглядом, какой она стала… Ту девочку, что прибыла в этот замок когда-то. Очень давно. Впрочем, глаза ее столь же ясные, а волосы — восхитительно сияют.
Ночь, Лили, босая, крадется за Джаредом, который первый раз за неделю покинул ее и свои покои.
Советник стоит у окна, вцепившись в подоконник. Правда, сначала он довольно много времени провел у неприметной двери, словно рассматривая защитные руны, но так и не постучал в нее.
Дверь бесшумно открывается, будто в ответ на немой призыв Джареда, выглядывает заспанный Алан. Я тогда не знал, кто это. И не особо хотел знать. Я не мог ни говорить, ни утешить мою госпожу — слишком велика была боль потери. А я ведь никогда не терял. Бабушка Лили просто отпустила меня, уйдя путешествовать. А смерть Лианны… Я думал, что умер сам. И только слова «береги ее» не позволили мне заснуть окончательно, превратившись в рисунок на плече Алиенны. Эти же слова Лианна произнесла и другому ши.
Тому, которому сейчас, с мстительной радостью думал я, было хуже, чем мне.
— Ты почему не заходишь? — спрашивает Алан.
Да, часы только пробили три.
Советник слышит Алана, не может не слышать. Но не отвечает.
— Джаред, что с тобой? — Алан не касается его, но становится рядом. — Ты больше похож на призрака.
Тот кривит губы.
— Ты пил?
Этот вопрос более прост.
— Нет. Хотя… наш славный союзник, храбрейший лорд Фордгалл, прислал мне в честь победы бочонок чудесной выпивки.
— Отравленной? — недоумевает Алан.
— К чему? — смеется Джаред сухим лающим смехом, больше похожим на рыдание.
Алан выговаривает что-то про фоморов, лесных, куда идти и чем заняться друг с другом.
Я видел и слышал Джареда много раз. Но не узнал бы сейчас.
— Пошли, Джаред.
Джаред не трогается с места. Алан оглядывает его внимательно.
— Ты спал за эту неделю? За девочкой следят, ты…
Алиенна, услышав о себе, укрывается за угол, и теперь мне слышны только голоса. Пол холоден, ноги моей госпожи босые, и она, вздыхая, зябко подбирает ступню.
Не так уж и следят, раз Лили выскользнула. Правда, солнце может пройти везде, ему нет преград.
— Она пугает меня, Алан, — тихо отвечает советник. — Она смотрит на меня материнскими глазами. Улыбается днем, а плачет ночами, чтобы никого не расстроить! Особенно меня. Который…
— Может, поселить ее сразу в гостевые покои было лучшим решением?
— Нет. Я обещал. Я теперь не доверяю никому! Через пару дней от ее дяди приедет няня… — доносится уже глуше: — Ты ведь знаешь, какая она была, Алан? Знаешь?! Знаешь, что она сказала первый раз?
О, это точно не про Лили. И не про няню.
— «Вас считают холодным, Джаред. Но это не так. Вы словно кипящий источник, прикрытый тонким слоем льда». А Джилрой… «Я всегда рад, что моей Лианне есть с кем поговорить среди волков». Он говорил искренне! Он благодарил меня за помощь! А Мэллин? Ты знаешь, что я сам — сам! — просил его поехать? Знаешь?.. Он должен был вернуться с миром. И что вышло? Что?! Я не думал, Алан. Не думал, что они могут… из-за чего, из-за пары клочков земли? Не будь я волком, прирезал бы эту тварь лесную… Не будь я волком, впал бы в сон-жизнь. Хотя броситься на меч никогда не поздно!..
— Джаред, заходи уже.
— Не-е-ет.
— Почему это?
— Потому что, Алан. Потому что я зайду, и ты успокоишь меня. Я смогу как-то существовать. И жизнь будет продолжаться. Но в ней не будет Лианны. Не будет солнца. Ни-ког-да.
Глухой шум. Не будь советник столь выдержанным, я бы решил, что он заехал Алану в плечо или в грудь, а тот прижал его к себе. Но это невозможно, мне просто почудилось. Снова голос Джареда:
— Отпусти!
— Тише, тише… Не надо ни на что бросаться, даже на меня. Мне нужно помочь открыть бутылку. Сам знаешь, рука иногда не слушается меня, — негромко говорит Алан. — А сегодня Проклятие особо разыгралось. К тому же, не забывай. В этой новой жизни, пусть бессолнечной — в ней есть Лили, есть Дей и Гвенн. Как им будет без тебя, ты подумал? Они и так лишились многого. Ты дал слово Лианне, и должен сдержать его. Кто будет сдерживать лесовиков, в конце концов?