— Кто-то тут секретничает, — шепнула Айслинн, обращаясь к Денни.
— Не обращай внимания, Эш, — отмахнулся он.
Грейс собирала шары и о чем-то болтала с Карлой. Айслинн прислонилась спиной к столу и тихо сказала:
— Возраст — понятие относительное. Если ты…
— Ошибаешься. Может быть, однажды, когда у нее появится возможность прожить чуть больше… но этого не случилось, и я не собираюсь использовать чужие шансы. — Денни бросил взгляд в сторону Карлы и уселся на табурет возле стены. — У вас двоих еще много времени, чтобы наслаждаться свободой. Это потом вас потянет к оседлой жизни. Меня уже тянет.
— Старость — это сколько?
Денни усмехнулся.
— Не ерепенься. Сет не слишком стар для тебя. Год-другой — невелика разница.
— Но…
— Но я почти на десять лет старше вас. Это другое дело. — Денни слез с табурета. — Ну что, будем играть или доставать друг друга?
— Нахал!
Он улыбнулся.
— Вот тебе еще одна причина не лезть в чужую душу.
Пока они играли, Айслинн думала о Сете и Кинане и мысленно возражала Денни. Неужели год-два — это мало, а десять лет — слишком много? В чем-то он был прав. У них с Сетом не ощущалось никакой разницы в возрасте. Айслинн не чувствовала, что он старше и мудрее. А вот с Кинаном, невзирая на его юную внешность, она постоянно ощущала пропасть в сотни лет.
Потом она отпихнула мысли подальше и все внимание отдала игре. Карла с Грейс играли здорово, однако Денни превосходил их. Ведь они играли ради удовольствия, он же обычно играл ради денег.
— Проснись, мечтательница, — окликнул ее Денни. — Твой удар.
— Эш просто помогает мне выиграть, — засмеялась Карла.
— Когда долго не практикуешься, годятся любые оправдания, — заметил Денни.
Айслинн не промазала, хотя и особых успехов за несколько часов игры не показала. Впрочем, она и не стремилась к выигрышу. Она наслаждалась вечером и тем, что не нужно искать подтекста в чужих словах, не нужно думать над каждым своим словом и жестом. Ей очень надо было оказаться здесь и сменить обстановку.
Вернувшись из клуба домой, Айслинн не удивилась, что бабушка ее ждет. Бабушка по-прежнему за нее волновалась. Ее не успокаивали стражники, повсюду сопровождавшие Айслинн. Многолетнее правило: «Никогда не показывать фэйри, что мы их видим», — теперь утратило свою важность. Тем не менее бабушка по-прежнему относилась к ней как к обычной девчонке.
«Точнее, к такой девчонке, какой я была всегда», — мысленно поправила себя Айслинн.
Дома она могла чувствовать себя маленькой и поддаваться страхам. Здесь ее могли отчитать за то, что она выпила все молоко и забыла купить его, когда ходила в магазин. Бабушкин дом был уютной гаванью, но это не означало, что мир послушно оставался за дверями.
Айслинн вошла в гостиную. Бабушка сидела в своем любимом кресле и пила чай. Ее длинные седые волосы были заплетены в свисавшую косу. Днем бабушка закручивала ее вокруг головы.
Бабушкина коса была весьма длинной. Айслинн даже не мечтала отрастить такие длинные волосы. В детстве она думала, что бабушка и есть сказочная Рапунцель. Если в мире существовали фэйри, почему бы не быть и Рапунцель? Они с бабушкой жили в высоком доме, их окна выходили в странный мир. Как-то Айслинн спросила бабушку насчет ее «теории».
— А разве я не похожа на ведьму, оберегающую тебя? — спросила бабушка. — Я заманила тебя в башню и держу здесь.
Айслинн подумала и покачала головой.
— Нет. Ты Рапунцель. И мы вместе прячемся от ведьмы.
— А что случится, если ведьма нас найдет?
— Она похитит наши глаза или убьет нас.
— А что будет, если мы покинем башню?
Любой разговор бабушка превращала в экзамен на знание правил. Правила были центром жизни Айслинн, и неправильные ответы означали, что ей опять придется сидеть взаперти.
— Перечисли мне правила, — требовала бабушка.
— Не смотреть на фэйри. Не говорить с фэйри. Ничем не привлекать внимание фэйри. Выполнять эти правила всегда и всюду.
Это были три главных правила. Айслинн перечислила их, загибая пальцы. Но чтобы бабушка осталась довольна, внучка добавила четвертое главное правило:
— Всегда следовать правилам.
— Вот именно, — подтвердила бабушка и обняла ее, глядя на внучку блестящими от слез глазами. — Если нарушишь правила — ведьма победила.
— Так случилось с мамой? — спросила Айслинн.
Она вглядывалась в бабушкино лицо, надеясь прочитать там хоть какой-нибудь намек. Но бабушка отвечала не на все вопросы. Она лишь крепче обняла Айслинн и сказала:
— В какой-то мере да, дитя мое. В какой-то мере.