Дония сжала ему руку в знак молчаливой благодарности.
— А остальные? — шепотом спросил Эван.
— Пусть ждут внутри. Мы скоро вернемся. Затем, уже громко, она спросила:
— Желаете пройти со мной?
Кинан был рядом. И только. Даже случайно, ненароком, их руки не соприкоснулись. Он открыл дверь. Кинан знал этот дом не хуже Доний. Раньше здесь жила его мать, прежняя королева Зимы. Кинан пропустил вперед Айслинн и Донию, затем сам прошел в сад. Там, куда он ступал, снег и лед таяли.
«Уж лучше принимать их здесь, чем внутри, на глазах у моей свиты».
Доний не хотелось подвергать опасности своих фэйри. Правда, Айслинн хорошо умела сдерживать чувства, но Кинан даже в лучшие дни был непредсказуем.
Стоило ей присмотреться, и она видела в его глазах мелькающие молнии. Когда они с Кинаном были вместе, эти вспышки гипнотизировали ее. Сейчас Дония воспринимала их просто как очень краткие, чересчур яркие и означающие что угодно.
— Прошу располагаться.
Дония указала на одну из деревянных скамеек, расставленных по зимнему саду. Скамейки были сделаны на редкость искусно: мастера сумели спрятать все соединительные винты и шурупы.
Кинан продолжал стоять. Отрешенно, как часто бывало при их встречах, приводя Донию в замешательство.
— У тебя гости? — спросил Кинан.
— А какое отношение это имеет к тебе? — вопросом ответила она.
«Я не отвечу ему. Во всяком случае, не сейчас».
Под скамейкой, свернувшись клубочком, лежала полярная лиса. Это было заметно лишь по бусинкам глаз и носу — мех лисы полностью сливался с белизной снега. Когда Кинан и Айслинн подошли ближе, неся с собой тепло, лиса ретировалась к стене, где было больше снега. Зимний сад окружали высокие стены. Дония не любила прежнюю королеву Зимы, но зимний сад восхищал ее безмерно. Он был мудрой затеей Бейры. Высокие стены и крыша круглый год сохраняли этот уголок зимы — живительное святилище для Доний и ее фэйри.
— Ты кого-то ищешь? — спросила Дония, усаживаясь на скамейку.
Кинан не думал садиться. Услышав вопрос, он сердито сверкнул глазами.
— Неподалеку отсюда видели Бананак.
Айслинн тут же взяла его за руку, желая прекратить дальнейший выплеск гневных слов. Потом ослепительно улыбнулась Эвану, вставшему позади Доний.
— Я уверена, что ты здесь под надежной защитой, но Кинан хотел в этом убедиться. Правда, Кинан? — спросила королева Лета.
Теперь во взгляде Кинана, обращенном к Айслинн, светилось желание ясности, поддержки и еще что-то.
— Не хочу, чтобы ты общалась с Бананак, — угрюмо бросил он Доний.
Внутри Доний нарастало раздражение, а земля у нее под ногами густо покрывалась снегом.
— Что именно привело тебя сюда?
В глазах Кинана бушевали крошечные бури.
— Я волновался.
— О чем?
— О ком. О тебе.
Он подошел ближе, вторгнувшись в пространство Доний и заставив ее отодвинуться. Даже сейчас, когда она стала равной ему, Кинан не испытывал уважения к ее границам. Он провел рукой по своим медным волосам. А Дония, будто завороженная смертная девушка, смотрела на него.
— Волновался обо мне или вздумал диктовать, как мне себя вести?
Внешне Дония оставалась спокойной, как зимняя природа накануне метели, однако внутри она чувствовала нарастающее движение ледяных глыб.
— Думаю, ты не забыла, что у Бананак есть другое, более подходящее ей имя — Война. И меня заботит, что эта Война бродит где-то рядом с твоим королевством. Ниалл сильно обозлен на меня, и… я просто не хочу, чтобы кто-то из Темного королевства появлялся здесь, — сказал Кинан.
— А это не тебе решать. Здесь мой двор, Кинан. Если я вздумаю выслушать Бананак.
— Так ты уже встречалась с ней?
— Если бы сюда явились Бананак или Ниалл, я бы приняла их, как приняла бы Соршу или кого-то из сильных одиночек… или тебя, — холодным тоном ответила Дония.
Она подозвала дев-боярышниц, толпившихся у входа. Вечно молчаливые фэйри послушно заполнили зимний сад и остановились, выжидающе глядя на свою королеву. Они стали ее семьей, которую она не ожидала обрести в холоде двора Зимы. Дония улыбнулась девам.
— Матрис проводит вас с Айслинн, — с нескрываемым раздражением сказала она Кинану. — Если, конечно, у тебя нет ко мне дел личного характера.