Насилие любого размера не имеет смысла без неопределенности. Рассмотрим войну. Если одна армия знает, что проиграет войну, возможно, по совету какого-то непогрешимого оракула, у нее нет причин сражаться. Почему бы не сдаться и не покончить с этим?
Но это только умножило наши трудности. Откуда все эти правила? Кто делает их нерушимыми? Кто станет оракулом? Почему кошелек «твой», а не «мой»? Что произойдет, если мы не согласны с этим? Если для каждого кошелька есть одно правило, как все могут их запомнить? И предположим, что это не ты, а я, кто получил Глок?
К счастью, великие философы потратили много долгих часов на размышления об этих деталях. Ответы, которые я даю вам, принадлежат им, а не мне.
Во-первых, один разумный способ создать правила состоит в том, что вы связаны правилом, если и только если вы согласны с ним. У нас нет правил, которые сделаны где-то богами. То, что у нас есть, на самом деле вовсе не правила, а соглашения. Конечно, согласиться с чем-то, а затем, по вашему усмотрению, перестать соглашаться с этим, является хамством. Фактически, когда вы заключаете соглашение, само соглашение вполне может включать последствия такого безответственного поведения.
Если вы дикий человек и вы не согласны ни с чем — даже с тем, что вы не будете просто случайно убивать людей на улице — это нормально. Иди и живи в джунглях или что-то в этом роде. Не ожидайте, что кто-нибудь разрешит вам ходить по их улице, так же, как они не допустят, скажем, белого медведя. Не существует абсолютного морального принципа, согласно которому белые медведи являются злом, но их присутствие просто несовместимо с современной городской жизнью.
Мы начинаем видеть здесь два вида соглашений. Есть соглашения, заключенные с другими конкретными лицами — я согласен покрасить твой дом, ты согласен заплатить мне. И есть соглашения типа «Я не буду никого убивать на улице». Но действительно ли эти соглашения отличаются? Я так не думаю. Я думаю, что второй тип соглашения — это просто ваше соглашение с тем, кто владеет улицей.
Если у кошельков есть владельцы, почему у улиц не должно быть владельцев? У кошельков должны быть владельцы, очевидно, потому что в конечном итоге кто-то должен решить, что происходит с кошельком. Он у тебя в кармане или у меня? Улицы остаются на месте, но еще предстоит принять много решений — кто прокладывает улицу? Когда и почему? Разрешено ли людям убивать людей на улице или это одна из тех улиц, где нельзя убивать? Как насчет уличных торговцев? И так далее.
Очевидно, что если мне принадлежит 44-я улица, а вам 45-я и 43-я, возможность сложных отношений между нами становится нетривиальной. А сложность стоит рядом с двусмысленностью, которая стоит рядом с неопределенностью, и снова появляются Глоки. Таким образом, в действительности, мы, вероятно, говорим больше о владении не улицами, а более крупными, более четко определенными единицами — возможно, кварталами или даже городами.
Владеть городом! Это было бы круто. Но это возвращает нас к проблеме, которую мы полностью пропустили, а именно, кому что принадлежит. Как мы это решаем? Я заслуживаю владеть городом? Я достоин? Я думаю, что да. Может быть, вы могли бы сохранить свой кошелек, а я мог бы получить, скажем, Балтимор.
Существует такая идея, называемая социальной справедливостью, в которую многие люди верят. На самом деле это понятие довольно универсально. Это говорит нам о том, что Земля маленькая и имеет ограниченный набор ресурсов, таких как города, которые мы все хотим иметь так много, как это возможно. Но у нас всех не может быть по городу или даже улице, поэтому мы должны делиться поровну. Потому что все люди равны, и никто не равнее других.
Социальная справедливость звучит очень хорошо. Но у нее есть три проблемы.
Одной из них является то, что многие из этих приятных вещей не сопоставимы напрямую. Если я получу яблоко, а ты апельсин, мы равны? Можно спорить на эту тему — возможно, с Глоксом.
Во-вторых, даже если все начинают с равного положения во всем, все люди все равно разные с разными потребностями, навыками и т. д., и концепция собственности подразумевает, что если у вас есть что-то, вы можете передать кому-то другому, вряд ли все останутся равными. Фактически, это в принципе невозможно: объединить систему, в которой соглашения остаются согласованными, с системой, в которой равенство остается равным.