Выбрать главу

Анжелика увлеченно рассказывала про то, как они готовили открытие галереи.

— Во-первых, уйма времени ушла на то, чтобы найти подходящее здание. Вы не представляете себе цены на недвижимость в Лондоне, то есть представляете, наверное, — где, вы сказали, вы живете? А, понятно. Веселый район, должно быть.

— Веселее не бывает. И как же вы нашли это здание?

— Нас интересовал вполне определенный район Лондона, потому что… Ах, сегодня в меню куропатка au choux, давайте закажем, ладно? Потому что нельзя открывать галерею на улице Ист-Индийских доков или в Уайтчепел[5], правда? Да, там сейчас устраивают разные концерты, и довольно успешно, но это скорее исключение.

— Итак, вы нашли Блумсбери, — сказал Гарри.

— Его нашла Симона. Она сказала, что нам нужно именно это здание, во сколько бы это ни обошлось. Честно говоря, — добавила Анжелика, — она очень ревностно отстаивала свой выбор.

Она замолчала и принялась за паштет. В ее движениях сквозила какая-то голодная чувственность, заставившая Гарри снова вспомнить про черные чулки. Он терпеливо ждал продолжения разговора, и, покончив с паштетом, Анжелика заговорила снова:

— Я не хочу приплетать к этому Эдгара Аллана По или Сьюзан Хилл, но порою мне кажется, что у Симоны есть… какая-то связь с тем, с чем не сталкиваются обычные люди.

— Вы говорите о наркотиках?

— Нет-нет, я уверена, что она ничего не принимает. Но она всегда очень тонко чувствует обстановку.

— Вот как?

— Да. Я думаю, у нее есть некоторые телепатические способности, и порою это меня это действительно беспокоит.

— Да, я понимаю.

— По-моему, это часто встречается у близнецов, — добавила Анжелика.

Гарри внимательно посмотрел на нее, немного помолчал и спросил с деланным безразличием:

— Так у нее есть близнец?

— Да, хотя она никогда об этом не говорит. Я не знаю, что случилось с сестрой — по-моему, это была сестра, а может, и брат — наверное, она умерла.

Люди умирали и исчезали в этой семье, сказал Маркович.

— Иногда я думаю, что Симона чувствует себя немного неполноценной из-за этого, — сказала Анжелика, и Гарри, наполняя вином бокалы, поднял на нее глаза. Это было неожиданно проницательное замечание.

— Да, у близнецов обычно очень глубокая связь, — осторожно заметил он.

— Да, и… О, отличное вино, Гарри. Так вот, Симона оказалась права насчет этого здания. Это место просто идеальное. Кстати, у нее появилась идея…

— Да?

— Я не люблю смешивать работу и развлечения, но… — произнесла Анжелика почти извиняющимся тоном.

Гарри улыбнулся ей в ответ и подумал: неправда, дорогая моя. Ты смешиваешь все, что тебе захочется.

— …но Симоне пришла в голову идея, что вы можете что-нибудь откопать об истории этого дома. Ведь там раньше собирались эстеты, да? Девяностые годы девятнадцатого века — начало двадцатого. Серьезные молодые люди в мягких рубашках и с задумчивыми глазами вели там метафизические беседы. Мы не собираемся вешать таблички «Здесь Айседора Дункан танцевала на столе» или «Здесь спал Оскар Уайльд», просто Симона подумала, что в здании могло быть что-то интересное, может быть, там жил кто-то знаменитый, и тогда мы бы сделали выставку. Старые фотографии, вырезки из газет и тому подобное. Знаете, прошлое часто оттеняет настоящее, а она очень хорошо чувствует такие вещи.

— Это я уже понял.

Выполнить эту просьбу — значит получить дополнительную ниточку к Анжелике и, что еще важнее, — к самой Симоне. Гарри помолчал минуту, потом ответил:

— Я посмотрю. Может быть, действительно что-нибудь найдется.

— Правда? Мы были бы вам очень признательны. — Анжелика произнесла это так, словно ее благодарность примет особо привлекательную форму.

Гарри прикинул, сколько еще выдержит его кредитная карточка, и решил в любом случае заказать еще бутылку вина.

— Так вы купили этот дом?

Если Анжелика могла позволить себе купить дом в этой части Лондона, значит, она куда богаче, чем говорят бульварные газеты.

— Нет, мы взяли его в аренду у какой-то управляющей компании. Все эти компании такие квалифицированные и при этом многоголовые и совершенно безликие. Можно быть одновременно многоголовым и безликим? — рассеянно говорила Анжелика, изучая поднос с десертами, принесенный официантом.

— Угощайтесь, — сказал Гарри.

— Вообще-то, — проговорила она, опершись подбородком на ладонь и глядя ему прямо в глаза, — я бы сейчас с удовольствием переместилась в свою квартиру. Там можно было бы попить кофе. — Гарри смотрел ей в глаза. — Что скажете? — спросила Анжелика, и се голос прозвучал на целую октаву ниже, превратившись в возбуждающее мурлыканье. Гарри чувствовал себя так, словно она гладила его по бедру ладонью в бархатной перчатке. Анжелика улыбнулась: — Или вы предпочли бы остаться здесь и насладиться десертом?