Но он не был моей родственной душой. Я не могла полностью ему довериться. Не сейчас.
Глава 16
Эван встал и осмотрел свое творение. Старая армейская палатка, которую он одолжил у своего отца колыхалась на ветру, но, по крайней мере, она стояла прямо и устойчиво. — Сегодня ночью будет прохладно, — сказал он и взял меня за руку. — Но я тебя согрею, — и обнял меня за талию.
До меня дошло, что скорее всего он не планировал спать отдельно.
Я закусила губу. — Эван… — начала я, — Я не думаю, что готова для… я имею ввиду, я никогда еще этого не делала….
Эван изучающе на меня посмотрел, на лице его играла улыбка. — Не делала чего?
Меня бросило в жар. — Эван! Ты знаешь что я имею ввиду!
— Ах, — сказал он и глаза его сузились. — Ты имеешь ввиду …то самое?
— Ага, — я бы так хотела согнать краску с лица. — Это так, к слову, если вдруг ты рассчитывал…
Он оборвал меня на полуслове, ухмыляясь, — Ни к чему спешить. Я просто счастлив, что проведу целую ночь в твоей компании.
— Ну и хорошо, — мое смущение отступило и я оглянулась по сторонам. Эван отвез нас на восемь или более километров по другую сторону горы, на то место, про которое я ему говорила. Оно было восхитительным. Лес был не таким густым и открывался вид на зеленую долину. Ни домов, ни людей, только птицы на деревьях и странная лиса ночью.
— Я разожгу костер, — сказал Эван, и начал собирать сухие ветки, — Он будет греть нас, пока мы не уйдем спать, да и еду на нем приготовить можно.
— Отлично! — Я присоединилась к нему, выискивая ветки для костра и мы провели 20 минут в комфортной тишине. Когда было собрано уже достаточно много, Эван занялся разведением костра, а я начала вытаскивать из рюкзака еду. Парочка стейков, несколько картофелин и помидоры для запекания на костре. Я была очень голодна. Я пошарила на дне сумки в поисках столовых приборов — их там не было.
— Черт, нам придется есть руками, — сказала я, напрасно вытрясая из парусиновой сумки для продуктов все содержимое.
Эван взглянул на меня. — Я захватил с собой, они в моем рюкзаке, — сказал он щурясь от яркого солнца, — в багажнике машины. Я схожу за ним через секунду. — но звук потрескивающего разгорающегося дерева отвлек его и он повернулся, чтобы подбросить веток в костер.
— Я принесу, — сказала я и помчалась к машине. Эван был сконцентрирован на своем занятии и не услышал меня.
Я открыла багажник и сразу же увидела его сумку. Подняв её, заметила в глубине багажника сверток каких-то бумаг. Что-то похожее на письма, плотно перевязанные. Зажав сумку подмышкой я потянулась за ними. Глядя поверх автомобиля на склонившегося Эвана я попыталась стянуть ленту с бумаг, одновременно удерживая сумку. Но она оказалась слишком тяжелой и с грохотом упала на землю.
К сожалению, я выронила так и не развязанный сверток, а когда вновь потянулась за ним, то почувствовала его руку на своем плече. От неожиданности я дернулась, и чуть не ударилась головой о дверцу.
— Осторожнее, — сказал он, почти резко. — Я же сказал, что сам достану. Лучше, займись огнем.
Удивленная его тоном я взглянула на него. Но выражение его лица было дружелюбным.
— Ладно… — я вновь мельком взглянула на бумаги.
Он взялся за дверцу багажника и начал медленно закрывать ее. — Береги руки.
Я отступила и он плотно захлопнул багажник. И хотя он улыбнулся мне, чувствовались какое-то напряжение и раздражительность.
— Пойдем, — сказал он поспешно. — Давай поужинаем. — Одной рукой он подхватил сумку, а другой обнял меня.
Наступили сумерки. Покончив с жаренным мясом и картофелем мы с Эваном лежали на спине в ожидании появления звезд. Это было мое любимое занятие, лежать так рядом с отцом, когда он показывал на них, а я смотрела, как они разгораются в небе.
Я лежала, положив голову на грудь Эвану и слушала его сердцебиение, а он одной рукой гладил мои волосы. Я ни разу еще не чувствовала себя настолько расслабленной рядом с ним. Перед нами с жаром потрескивал огонь и те полбутылки пива, которые Эван убедил меня выпить, сделали меня сонливой.
— У тебя хорошие родители, — сказал он тихонько, нарушая тишину. — Довольные жизнью.
— Так и есть, — я вспомнила мой разговор с отцом. — Папа спокойный, а мама очень легко возбудимая….скорее эмоциональная. Они дополняют друг друга.
Эван пошевелился и я приподняла голову. — Мне жаль, что твои родители расстались. Тебе, должно быть, тяжело.