После этого Хелмсон осмотрел труп, быстро обнаружив ножевое ранение. Он посмотрел вверх, как будто знал, что убийца следит за ним. Затем он приказал похоронить тело сразу. Люди, которые сделали это, были из племени мертвеца. Они пропели церемониальную песню, пока выкапывали могилу, опускали в нее труп, а затем засыпали могилу. Они бы продолжили церемонию, но Хелмсон остановил их. Хотя туземцы выглядели злыми, они повиновались приказам Хелмсона и двинулись в путь.
Как только последний человек исчез из поля зрения, Тарзан сошел на землю. Ему не потребовалось много времени, чтобы выкопать труп из могилы голыми руками. Он поднял труп носильщика на плечо и поднялся на среднюю террасу леса.
Вскоре он догнал злосчастных охотников.
Идя в ногу с ними, Тарзан заметил, что Хелмсон всегда следил за тем, чтобы его окружали аскари. У Тарзана не было шансов достать его. Ему придется подождать до наступления темноты, чтобы попробовать это. Между тем он не будет тратить время впустую. К тому времени, когда день закончится, сафари будет полностью деморализовано.
Прошло некоторое время, прежде чем Тарзан занял положение, которое хотел. Позиция была идеальной. Тело упало на белого с карабином-автоматом итальянского производства и сломало ему плечо. Хотя несколько аскари одновременно выстрелили в деревья, человек-обезьяна уже исчез.
Из своего укрытия он осмотрел сцену внизу с мрачной улыбкой. Пришел Хелмсон, осмотрел труп, встал, громко выругался и взял карабин себе. Он приказал носильщикам достать из ящика складные носилки и положить на них человека со сломанным плечом. Затем он сделал раненому укол.
Он проигнорировал труп. Видимо, он устал от похорон.
Это не очень понравилось носильщикам. Они о чем-то бормотали между собой, но собрали груз и заняли свои места. Двое из них несли раненого.
Все это время, наблюдая за сафари, Тарзан не переставал следить за бен-гоутором. Было забавно, что человек-медведь преследовал его, пока он преследовал сафари, чтобы застать ловца врасплох. Человек-обезьяна любил иронию, но только не в этой ситуации.
Тарзан на несколько миль обогнал сафари и спустился на землю. Он сделал это в поисках конкретного существа, которое подходило бы для его следующего хода. Ему потребовалось полтора часа. Затем он увидел то, что искал. Через несколько минут, одной рукой схватив существо, он побежал обратно к сафари.
Что-то сверху ударило Хелмсона по макушке. Оно сбило шляпу на его плечо, а затем соскользнуло. На пути к земле оно едва не вонзило свои клыки в шею Хелмсона. Однако, коснувшись земли, оно снова ударило. На этот раз его клыки утонули в икре аскари.
Ближайшие к аскари охотники закричали и пытались убежать от кобры. Хотя Хелмсон, должно быть, был потрясен, у него оказалось достаточно самообладания, чтобы нацелить винтовку и отстрелить голову рептилии. Сразу после этого стрела Тарзана глубоко вонзилась в правое бедро другого носильщика.
Несколько минут спустя человек, отравленный коброй, глубоко вздохнул и умер. Затем другой раненый умер. Обе жертвы погибли быстрее, чем ожидалось. Никто не знал почему, но иногда шок ускоряет смерть человека.
Растерянность и ужас овладели охотниками. На несколько секунд все сафари оказалось дезорганизовано. Носильщики бросили свой груз на землю и убежали. В панике несколько аскари стали стрелять вверх наугад. Одна пуля пролетела достаточно близко от Тарзана, и он услышал ее свист.
Тарзан обошел ствол дерева и поднялся выше.
Все выше и выше поднимался Тарзан, ища место, где он мог бы вздремнуть, в то время как паника среди его жертв росла.
Наконец, очень высоко, близко к вершинам деревьев, он нашел безопасное местечко. Здесь было светлее, чем внизу, но света было недостаточно, чтобы помешать спать. Тарзан угнездился на двух развилках дерева. Устроившись в одной и разместив в другой ноги, игнорируя птиц и мартышек, питомец обезьян уснул…
Как долго он спал, он не знал. Но что-то разбудило его, сбросив с дерева.
Смутно осознавая, что удар пришелся сверху, а не снизу, Тарзан полетел вниз. Его разум был в смятении. Ничто достаточно большое, чтобы быть опасным, не могло ударить его сверху. Ветви над ним были слишком тонкими, чтобы выдержать большой вес.
Затем Тарзан болезненно осознал, что кто-то впился в него острыми и жгучими когтями. И тварь кричала.