Он почувствовал тело под собой. Тело было покрыто длинной шерстью и отвратительно воняло. И в эту вонючую шерсть Тарзан уткнулся лицом.
Вскоре Тарзан пришел в себя. Конечно, он лежал на теле существа, которого назвал бен-гоутором. Жидкость была кровью, возможно из его носа, возможно из носа его врага.
Тарзан отметил, что джунгли вновь наполнились звуками жизни. Резкие высокие трели саранчи звучали очень громко. Древесные лягушки гремели в хоре. Ночные птицы перекликались в листве.
Руки Тарзана ощупали тело человека-медведя. Затем они скользнули вниз… Пропасть! Ему опять повезло — они рухнули на толстый сук.
Во всяком случае, бен-гоутор был еще жив. Человек-обезьяна чувствовал, как массивная грудь поднимается и опускается, и он слышал, как в горле существа пузырится и клокочет.
Тарзан осторожно соскользнул с тела. Выбрался на сук, встал. Осмотрел свои раны. Он обнаружил глубокие царапины или порезы на лице, груди, ногах и других частях тела. Некоторые из них кровоточили. У него болел нос. Ребра, казалось, не сломаны, но Тарзан не был уверен. В конце концов он решил, что ему было бы гораздо больнее, если бы они действительно были сломаны.
Как только он прекратил осмотр, луч лунного света проник через расщелину в листве прямо над ним. Горо-луна, клонилась к закату. Его серебристый луч упал на медведя, осветив растянутую на суку фигуру. Рот чудовища был открыт, а глаза закрыты. Кровь из множества царапин или порезов пропитала густой мех.
Тарзан оказался в затруднительном положении. Он хотел найти время, чтобы поймать существо и выучить его язык, чтобы понять, что тот делает. Хотя человек-обезьяна быстро выучивал языки, ему может потребоваться много дней. Но он должен был идти дальше. Что он мог сделать с бен-гоутором? Существо может скоро умереть, если не получит медицинскую помощь. Мысль о смерти чудовища не особенно беспокоила Тарзана. Он не любил его. Но человек-медведь может быть ранен не смертельно. И когда он выздоровеет, он может снова отправиться по следу Тарзана.
Хотя у Тарзана не было ножа, ему не нужен был нож, чтобы убить существо. Все, что ему нужно было сделать, это сбросить соперника вниз. Это было так просто.
Тарзан никогда не раздумывал слишком долго. Он отвернулся от тела и спустился на землю, используя лианы-паразиты, растущие на стволе. Затем он обошел вокруг дерева, но не смог найти нож. Его легко будет найти, когда джунгли наполнит дневной свет. Но Тарзан не мог ждать. Он провел слишком много времени, занимаясь сафари и медведем. Он не будет больше медлить.
Мгновение спустя он уже шел к западу. Из-за травм он двигался медленнее, чем обычно. Он думал о том, что говорили несколько его друзей в Англии. «Бог любит троицу».
У него было два неудачных падения с дерева, и ему посчастливилось не убить себя и не пострадать от переломов. Но если бы в этом суеверии было что-то — а он в это не верил, — у него скоро случится третье падение. И оно, вероятно, будет смертельным.
Или так сказали бы его менее скептичны друзья.
«Чепуха», — подумал Тарзан.
Через несколько секунд он ступил на ветви и траву, скрывавшие западню. Хотя он отчаянно пытался отступить на твердую почву, но не успел. Он рухнул в яму предназначенную для охоты на слонов или иных крупных зверей.
Хелмсон рассказал Фицпейджелу о том, что привело к провалу экспедиции. Американец пропустил часть истории, но ему показалось, что проблем от этого не будет. Тем не менее вскоре он заметил, что Фицпейджел опрашивает аскари, следопытов и носильщиков. Видимо, Фицпейджел не был уверен, что услышал всю правду.
Хелмсону это не понравилось. Тем не менее он ничего не мог сделать, чтобы остановить расспросы ирландца. Если бы он попытался сделать это, он сделал бы Фицпейджела еще более подозрительным, чем сейчас.
После дня размышлений об этом Хелмсон перестал волноваться. Почему он должен быть обеспокоен тем, что Фицпейджел узнает какие-либо секреты своего нанимателя? Единственным человеком, который знал много… но и он не знал многого… был Митчелл. Этот возможный информатор был мертв.
Итак, почему бы не позволить ирландцу расспрашивать людей сколько душе угодно. Он не узнает ничего, что мог бы использовать против Хелмсона.
Американец не сомневался в том, что Фицпейджел пытается выяснить, как Хелмсон выследил легендарного Тарзана из племени обезьян.
В любом случае Хелмсон был уверен в нескольких вещах. Тот, кто затеял эту большую охоту, был безжалостным и неумолимым. Особенно если, как он догадался, это был Стоункрафт. Но кто бы это ни был, он не простил бы тех, кого считал виновными в провале экспедиции. Он бы уволил Хелмсона, как только узнал бы о фиаско.