Мясо, оставленное вчера дикарями, испортилось и начало пахнуть; его облепили мухи, жуки и муравьи. Завтракать пришлось плодами и орехами.
— Думаю, скоро нехватка пищи и теснота выгонят их наружу, — прогудел Слуш.
— Если они придут в отчаяние, то могут напасть на нас, — сказала Шемибоб.
Тогда Вана взяла дочку на руки, и все они направились к деревенскому палисаду.
— Пусть шаманы выйдут! Мы хотим с ними говорить! — крикнул Дейв.
Одна из голов над оградой исчезла, и из-за забора донеслись приглушенные голоса. Дейв не разобрал ни слова, но по крайней мере теперь он знал, что шаманы не используют язык жестов.
— Дикнирдик выйдет к вам, если вы поклянетесь именем предков, что не причините ему зла! — последовал наконец ответ.
— Мы не хотим никому зла! — прокричал Дейв. — Мы пришли, чтобы спасти вас!
— Если слишком часто это повторять, у них могут возникнуть подозрения, — сказал Слуш. — Бойтесь человека, сулящего спасение, как говорится.
Наконец над оградой показалось лицо Дикнирдика. — Приветствую вас, чужестраницы! — громко сказал он. Его голос слегка подрагивал. — Зачем вы хотели меня видеть?
— Спускайся к нам! Мы все тебе объясним!
У шамана задергался глаз; пальцы, сжимающие наконечники бревен, побелели. Он сейчас стоял перед непростым выбором. Если он откроет ворота и выйдет, то демоны могут растерзать его или утащить в ад, где его ждут невыразимо ужасные мучения. Если же он откажется выходить, вскоре над его трусостью будет смеяться вся деревня.
— Мы отпустили Бе’ньяр и даже пальцем ее не тронули, — приободрил его Дейв.
— Она никто, — отмахнулся Дикнирдик.
— Ну хорошо, — сказал Дейв. — Тогда я сам зайду в вашу деревню, один, без друзей. Мне надоело кричать, запрокинув голову.
— Что ты делаешь? — вскричала Вана. — Как только ты окажешься у них в руках…
— Это не лишено смысла, — сказала Шемибоб. — Дикари могут решить, что он настолько могуч, что не боится всех их воинов.
— Нет! — сказал шаман. — Ни шагу вперед! Мы приоткроем ворота, чтобы разговаривать, но не смей приближаться.
Настала долгая тишина. Наконец из-за палисада донесся скрип тяжелого деревянного засова, и ворота медленно распахнулись. В них стоял Дикнирдик, а за его спиной толпились шаманы остальных племен и множество воинов с копьями и духовыми трубками.
За их спинами возвышалась статуя Тзи’кжепа в окружении деревянных идолов, изображающих отцов-основателей всех шести племен. По словам Бе’ньяр, каждое племя принесло на праздник торговли своего идола.
Из ворот резко несло нечистотами и потом. Шемибоб была права, теснота и грязь в деревне становились невыносимы.
Шемибоб подошла ближе и встала у Дейва за спиной. Дикнирдик быстро попятился. — Скажи ей, пусть уйдет!
Женщина-змея рассмеялась. Шаман подскочил от неожиданности.
— Женщину с младенцем мне тоже попросить уйти? — спросил Дейв.
— Не надо, — сквозь зубы процедил шаман. — Пусть стоит. Но для чего она здесь?
— Она хорошо знает ваше наречие. Если я забуду какое-то слово, она мне подскажет.
Шаман окинул Вану и Дейва оценивающим взглядом. Возможно, намеревается схватить всех троих и захлопнуть ворота? Сомнительно, но от доведенного до отчаяния человека можно ожидать любой глупости. Но нет, вряд ли, он слишком напуган для этого.
— Слушайте меня! — воскликнул Дейв и начал речь, которую сочинил заранее. Он рассказал им о неизбежной гибели Земли и объяснил, что через врата их племя может попасть в новый, юный мир. Его рассказ то и дело прерывали возгласы изумления, ужаса, а иногда и сомнения. Шаманы разом принялись переводить его речь для тех, кто не знал языка чау’финг, и юноше пришлось повысить голос, чтобы перекричать их.
Подойдя к концу, он промочил горло из поданной Ваной тыквы-горлянки, и сказал:
— У вас сейчас наверняка появилось множество вопросов. Я постараюсь ответить на все, кроме самых дурацких. Но у меня устали ноги. Мне и моей женщине нужно присесть.
Дикнирдик отправил одного из воинов за стульями.
— Спасибо, — сказал Дейв, чтобы не выглядеть неблагодарным.
— Это очень интересная история, — сказал шаман, — хотя я мало что из нее понял. Вы наши гости, поэтому я не буду обвинять вас во лжи. Но когда вы называете пасть Сияющего Демона вратами в иной мир… конечно, брюхо демона в каком-то смысле является иным миром, но нам не хотелось бы там оказаться! Нет, вы не заманите нас туда!
— Мы готовы войти во врата первыми и тем самым доказать вам, что это вовсе не пасть демона, — парировал юноша.