владеем магией. А еще нам не нужны рты, чтобы разговаривать.
Тристан расплылся в улыбке.
— Думаю, быть Королем мне понравится.
Он оглянулся, внимательно осмотрел оба крыла, потом с шумом захлопал ими.
— Мы можем летать?
Гай рассмеялся и тоже взмахнул крыльями.
— О да. Не то, чтобы была возможность делать это так часто, как прежде, но летать мы, безусловно, можем.
Один за другим они приняли человеческую форму и оделись.
Хэл натягивал джинсы, когда Тристан спросил:
— А для чего нужен меч?
— Меч — это часть тебя, — ответил Рис. — Часть, данная нам, как людям. А также это
единственный способ, каким один Король может убить другого в человеческом обличье.
Тристан нахмурился.
— Разве ты не сказал, что мы бессмертны?
— Ну, любого бессмертного можно так или иначе уничтожить, — заметил Хэл. — Мы почти
неуязвимы для оружия, созданного людьми. Раны быстро заживают. Убить способен лишь меч в
руках Короля, если дракон примет форму человека.
— Или можно сражаться в истинных обличьях, — закончил Гай.
— Значит, другие Короли были убиты? — спросил Тристан.
Бэнан глубоко вздохнул.
— К сожалению, да. Прежний Повелитель Янтарных давным-давно погиб в бою.
— Почему я стал Королем?
Рис окинул Тристана взглядом синих как море глаз.
— Очень хороший вопрос, на который, надеюсь, Кон сможет ответить.
— Кон?
— Константин, — ответил Хэл. — Король Королей и правитель Золотых.
Тристан потер татуировку — было ли то признаком растерянности или нет, Хэл пока не
понял. Эти изображения действительно двигались. Так Повелителя Драконов отличали от
смертного. Хэл слушал вполуха, как Тристану рассказывают о прыжках во времени и
необходимости всегда оставаться рядом с владениями Дрэгэнов, и молча следовал за
остальными. Сейчас они перейдут в другую пещеру, обитель Серебряных.
— Но… почему? — удивился Тристан, увидев пленников.
— Ульрик, их Король, приказал клану уничтожить человечество, — ответил Бэнан.
— Гладко и аккуратно сказано. А если в подробностях?
Хэла впечатлила сообразительность Тристана. Они с Ульриком были близкими друзьями.
Поэтому и ранило так сильно предательство Серебряного.
— Это была месть людям за охоту на драконов, — ответил Гай. — Женщина Ульрика,
смертная, предала его. Помогала своим убивать наших сородичей. А Ульрик развязал войну.
— Хотя Кон это запретил, — добавил Бэнан.
Хэл прикоснулся к металлическим решеткам, сдерживающим Серебряных.
— Ульрик понятия не имел, что его предали.
— Это выяснили мы.
— И положили конец предательству, — жестко заявил Гай.
Хэл взглянул на друга.
— Да. Положили. Мы убили ту женщину до того, как Ульрик узнал о случившемся.
— Но это лишь подтолкнуло его к действиям, — сказал Рис. — Смерть той человечки и ее
подлость заставили одного из нас избрать путь, с которого он уже не свернул. Ульрик желал
войны, а Кон запретил ему мстить. Поэтому, вместо того, чтобы убивать людей, он принялся за
нас.
Оттолкнувшись от решетки, Хэл слегка хмыкнул.
— Война. Была бы, допусти мы мысль о том, чтобы присоединиться к Ульрику в охоте на
смертных, — теперь Хэл встретился взглядом с Тристаном. — Люди убивали драконов,
сородичей, о которых мы должны были заботиться.
— Но на Королях лежала и иная обязанность — защита человечества, — мягко добавил Гай.
Бэнан потер ладонью лицо.
— Действия Ульрика навлекли на него проклятье. Он пошел против приказов Кона. И
безжалостно уничтожал смертных, даже когда тот потребовал прекратить бойню.
— И что произошло потом? — спросил Тристан.
Хэл опустил голову, в памяти всплыли картины, которые он всей душой желал бы забыть.
— У Кона не осталось выбора. Он лишил Ульрика меча и магических сил, равно как и
возможности разговаривать с драконами. Мы постарались захватить как можно больше
Серебряных и чарами погрузили их в сон.
— Ульрик все еще Король, — произнес Бэнан. — Он всегда будет Королем. Но даже если его
клану суждено пробудиться, он не сможет говорить с ними как Повелитель, и способности
менять форму — у него тоже нет. Вот так и живет день за днем, все время, что мы за ним
наблюдаем. А наблюдаем мы постоянно.
О событиях того давно канувшего в Лету дня они не говорили целую вечность. Не смотря на