Она задыхалась и дрожала, страстно желая большего. Кэсси хотелось дотронуться до Хэла, пробежаться пальцами по всему этому великолепию, от широких плеч до узких бедер, где
заканчивался хвост татуировки — дракона. Однако у Хэла были на этот счет свои соображения.
И девушка могла лишь беспомощно лежать, наслаждаясь острейшим удовольствием.
Когда рука Хэла скользнула между ними и раздвинула завитки у лона, Кэсси лишь сильнее
развела ноги. Она жаждала его так сильно, что не в силах была этого отрицать, как не смогла бы
объяснить и свой голод. Хэл погрузил внутрь пальцы, потом нашел клитор и потер маленький
узелок. Губами обхватил сосок и принялся дразнить кончик языком. Для Кэсси это было уже
слишком.
Тело девушки почти болезненно напряглось, нервы натянулись до предела, еще немного — и
она просто взорвется. Слишком давно Кэсси не испытывала сексуального облегчения, страсть и
восторг оказались слишком сильны, чтобы удержать наступление оргазма. Когда перед глазами
вспыхнули звезды, и ее накрыла и смела волна блаженства, с губ сорвалось имя Хэла. Отчего-то
Кэсси была уверена — эта чудесная, восхитительная ночь станет лишь началом.
1. Кухонный остров — независимая часть кухни, которая располагается отдельно от
остальной мебели, обычно в центре помещения: стол или рабочая зона — варочная панель, вытяжка, а иногда и мойка.
Глава 8
Хэл не мог оторваться от Кэсси. Она была так отзывчива, так прекрасна. Так чертовски
великолепна. Когда она достигла разрядки, выкрикнув его имя, Хэл понял, что желал бы видеть
это снова и снова. Каким же он был дураком, если думал, что сможет обладать ею лишь
единожды, а после держаться на расстоянии! Забыть тот поцелуй так и не получилось.
По ночам эти воспоминания заставляли Хэла просыпаться с мечтами о Кэсси, о ее теле,
распростертом под ним. Именно так, как сейчас. Если разорвать отношения не вышло тогда, всего лишь после поцелуя, разве можно ожидать, что сделать это хватит сил теперь, когда они
уже так близки и занимаются любовью? Но думать о столь отдаленном будущем не хотелось —
ведь рядом прекрасная и обольстительная женщина.
Хэл наблюдал, как затрепетали ее веки, и темно-карие глаза встретили его взгляд. Он умирал
от желания обладать ею, но не смог отказать себе в удовольствии продлить эту изысканную
пытку.
Когда Кэсси обхватила его возбужденный член, Хэл закрыл глаза и застонал, непроизвольно
выгнувшись навстречу. Никогда прежде не испытывал он столь сильной жажды и знал —
удовлетворить ее может лишь она. Не в силах более ждать, он устроился между ног Кэсси, потом смотрел, как она направляет его к своему лону. Пришлось с силой сжать зубы — так
невероятно горячо и влажно оказалось внутри.
Кэсси обняла любовника, скользнула ступней по его голени. Тогда Хэл подался вперед и
вошел в нее. До встречи с этой женщиной он никогда не думал, что происходящее может быть
столь чудесно и правильно. Гладкое лоно Кэсси обхватывало его словно перчатка. Хэл на миг
отстранился, но сразу же вонзился еще глубже. Тихий крик удовольствия дал ему понять, что
девушка жаждет продолжения. Еще один толчок, и Хэл вошел на всю длину. Как ни хотелось
отдаться страсти и позволить оргазму поглотить себя, горец твердо решил сначала доставить
наслаждение своей женщине. Он входил в нее короткими медленными ударами, пока глаза
Кэсси не закатились, а ногти не впились в его плечи.
Коттедж наполнился звуками прерывистого дыхания. Ритм, заданный Хэлом, стремительно
возносил пару к вершине блаженства. Кэсси обвила талию Хэла ногами, а он оперся на руки, чтобы вонзаться все глубже и сильнее. Крики удовольствия девушки приближали горца к
кульминации, несмотря на все усилия сдержаться. И когда их взгляды встретились, а лоно Кэсси
судорожно сжалось вокруг его члена, выдержка окончательно изменила Хэлу. Последний
глубокий выпад — и на вершину блаженства они вознеслись вместе.
Экстаз поглотил их, затопил, швырнул в бездну нескончаемого удовольствия. Хэл вышел,
откатился в сторону и рухнул в изнеможении. Потом бережно прижал свою женщину к груди.
Губы неожиданно расплылись в улыбке — впервые за минувшие столетия ему даровано
истинное наслаждение. А Кэсси было тепло и уютно. Куда спокойнее, чем за все последние