Ангел в его руках, холодный и волнующий, живой и красивый. Существо пламени и воздуха. Она дрожала в его объятиях; тогда, не открывая глаз, она подняла свои губы.
В поцелуе не было ничего холодного. В мыслях Стефана промелькнула искра,
которая растворяла и плавила все перед глазами. Он почувствовал, что его самоконтроль растаял, самоконтроль, которому он уделял так много сил, с тех пор как потерял ее. Все в нем дышало свободой, все узлы развязались, все двери открылись. Он почувствовал свои собственные слезы, поскольку прижимал ее к себе, пытаясь объединиться в одно целое. Так, чтобы ничто не могло вновь разделить их.
Они оба плакали, не прекращая поцелуй. Тонкие руки Елены теперь обвивали его шею, каждый дюйм ее тела прикасался к нему, как будто она всецело принадлежала только ему. Он чувствовал соль ее слез на своих губах, и это было для него сладостью.
Он смутно осознавал, что есть еще что-то, о чем он должен думать. Но электрическое прикосновение к ее прохладной коже испарило все другие мысли. Они были в центре огневого вихря; вселенная могла взорваться, крошиться и сжигать дотла всех, о ком он заботился, до тех пор, пока он мог спасти ее.
Но Елена дрожала.
Не только от эмоций, от интенсивности, которая заставляла его голову кружиться и пьянеть от удовольствия. А от опасения. Он почувствовал это в ее мыслях. Он хотел защитить, оградить и лелеять ее, и уничтожить все, что ее пугало. В некотором смятении он поднял лицо, чтобы осмотреться.
- Что это? - Спросил он, слыша голос хищника в своем голосе. - Если это пытается навредить тебе…
- Ничто не может навредить мне. - Она все еще цеплялась за него, немного отклоняясь назад, чтобы изучить его лицо. - Я боюсь за тебя, Стефан, за то, что он может сделать с тобой. И за то, что он может заставить тебя видеть… - Ее голос дрожал. - О, Стефан, уходи, сейчас, прежде чем придет он. Он может найти тебя, используя меня. Пожалуйста, уходи…
- Можешь просить меня о чем угодно, только не об этом Елена, - сказал Стефан. Убийце придется вырвать каждый его нерв, каждый мускул, чтобы заставить покинуть ее сейчас.
- Стефан, это только сон, - отчаянно сказала Елена, проливая новые слезы. - Мы не можем на самом деле дотрагиваться друг до друга, мы не можем на самом деле быть вместе. Это не правильно...
Стефана это не волновало. Все это не было похоже на сон. Все это выглядело реальным. И даже во сне он не собирался бросить Елену. Никакая сила ни в небесах, ни в аду не могла заставить его…
- Плохая шутка. Сюрприз! - сказал новый голос, которого Стефан никогда ранее не слышал. Инстинктивно, он понял, что это голос убийцы. Охотник среди охотников. И когда он обернулся, он вспомнил то, что сказала Викки, бедная Викки.
Он напомнил ему дьявола.
Дьявола, красивого и белокурого.
Он носил изношенный плащ, как и описывала Викки. Грязный и потрепанный. Он был похож на обычного человека с улицы любого большого города, за исключением того, что он был слишком высок, а его глаза были слишком ясны и проницательны. Электрически синие, подобно морозному небу. Его волосы были почти белы, и стояли ежиком, как будто растрепаны взрывом холодного ветра. Его широкая улыбка причиняла Стефану огромную боль.
- Сальваторе, если не ошибаюсь, - сказал он, сделав поклон. - И, конечно же, красивая Елена. Красивая мертвая Елена. Прибыл, чтобы присоединиться к ней, Стефан? Вы двое были созданы, чтобы быть вместе.
Он выглядел молодым, старше, чем Стефан, но все же молодым. Но он таковым не являлся.
- Стефан, уходи сейчас же - прошептала Елена. - Он не может причинить боль мне, зато тебе может. Он может заставить случиться чему-то, и это будет следовать за тобой из сна.
Рука Стефана только сильнее прижала ее к нему.
- Браво! - мужчина в плаще поаплодировал, оглянувшись, как будто поощряя невидимую публику. Он немного шатался, если бы он был человеком, Стефан подумал бы, что он пьян.
- Стефан, пожалуйста, - шептала Елена.
- Некультурно уходить, не представившись друг другу, - сказал белокурый мужчина. Он подошел на два шага ближе, держа руки в карманах. - Разве ты не хочешь узнать, кто я?
Елена трясла головой, не в отрицании, а в поражении, и опустила голову на плечо Стефана. Он провел рукой по ее волосам, и прижал голову к себе, желая оградить всю ее от этого сумасшедшего.
- Я хочу узнать, кто ты, - ответил он, смотря на белокурого мужчину.
- Не понимаю, тогда почему ты все это время не спрашивал об этом меня лично, - рассуждал мужчина, царапая щеку своим средним пальцем. – А, расспрашивал обо мне других. Я единственный, кто может тебе ответить. Я живу уже долго.
- Насколько? - спросил не впечатленный Стефан.
- Довольно долго… - пристальный взгляд белокурого мужчины стал мечтательным, как будто он начал вспоминать прошлое. - Я ломал шеи еще, когда ваши предки строили Колизей. Я убивал вместе с армией Александра. Я боролся в троянской Войне. Я стар, Сальваторе. Я, один из Древних. В моих самых ранних воспоминаниях я носил бронзовый топор.
Медленно, Стефан кивнул.
Он слышал о Древних. О них шептали среди вампиров, но никто из тех, кого знал Стефан, не встречал их. Каждый вампир был обращен другим вампиром, в последствии обмена крови. Но давно, очень давно, появились Древние, те, кто не был обращен. Они были теми, с которых все началось. Никто не знал, как они появились, сразу будучи вампирами. Но их Силы были легендарны.
- Я помог уничтожить Римскую империю, - мечтательно продолжал белокурый мужчина. - Они называли нас варварами, и ничего не поняли! Война, Сальваторе! Нет ничего подобного ей. Европа тогда была захвачена. Я решил придерживаться сельской местности и наслаждаться. Странно, ты знаешь, люди никогда не чувствовали себя комфортно рядом со мной. Часто, только взглянув на меня, они крестились и убегали. - Он потряс головой. - Но одна женщина пришла и попросила у меня помощи. Она была девицей в домашнем хозяйстве барона, и ее маленькая хозяйка была больна. Умирала, как она говорила. Она хотела, чтобы я сделал с ней что-нибудь. И так… - улыбка вернулась к нему и, становилась все шире и шире, - я это сделал. Она была той еще штучкой.
Стефан повернул свое тело так, чтобы Елена была как можно более защищенной от него, и потом, какое-то мгновение, он тоже тряс головой. Он должен был знать, должен был предположить. И так все воспоминания вернулись к нему. Смерть Викки и Сью было его рук делом. Он вспоминал цепь событий, которая закончились здесь.
- Катрин, - сказал он, поднимая голову, чтобы посмотреть на мужчину. – Ты, вампир, который обратил Катрин.
- Спас ее жизнь, - поправил белокурый мужчина таким тоном, как будто Стефан сглупил на уроке. - Которую твоя маленькая возлюбленная забрала с собой.
Имя. Стефан пытался вспомнить имя, зная, что Катрин когда-то его упоминала. Он мог слышать слова Катрин в своих мыслях «…я проснулась посреди ночи, и увидела мужчину, которого привела моя горничная, Гудрен. Я испугалась. Его звали Клаус, я слышала, что люди в деревне говорят, что он злой…»
- Клаус, - белокурый мужчина сказал мягко, как будто с чем-то соглашаясь. - Именно так она называла меня. Она возвратилась ко мне после того, как два маленьких итальянских мальчика бросили ее. Она сделала для них все, обратила их в вампиров, подарив им вечную жизнь, а они просто бросили ее. Очень странно.
- Все было не так, - сквозь зубы выдавил Стефан.
- А еще более странно то, что она никогда не брала верх над вами, Сальваторе. Особенно над тобой. Она всегда была между вами. Я пытался вызвать у нее чувства ко мне, но у меня так ничего и не получилось. Возможно, мне следовало просто убить ее, я не знаю. Но за это время я привык, что она всегда рядом. Она никогда не была самой яркой. Но она была хорошенькой, и знала, как развлечься. Я показал ей, как можно наслаждаться убийством. В конечном счете, она немного рехнулась, ну и что с того? Я не хотел, чтобы она стала такой.
В сердце Стефана больше не было и частички любви к Катрин, но он понял, что все еще ненавидит мужчину, который сделал ее такой, какой она была к концу своей жизни.