Шиа спала беспокойно, ее тело сильно отяжелело при свете дня. Жак лежал возле нее неподвижно, его рука обхватывала ее талию в собственническом жесте, прижимая к своему тяжелому телу. Несколько раз она пыталась подняться в течение дня, но это было невозможно. Когда она услышала шум возле дома, ее сердце бешено застучало в тревоге, но у нее не было достаточно сил, чтобы дотянуться до оружия. Она знала, что отвечает за их безопасность. И все же не могла себя заставить разлепить глаза, встать и проверить дом, чтобы быть уверенной, что никого не было рядом.
Солнце давно опустилось за горы, прежде чем Шиа удалось заставить себя проснуться. Голод грыз ее изнутри, причиняя боль, но мысль о пище вызывала отвращение. Она изо всех сил постаралась придать себе сидячее положение, чувствуя себя слабее, чем когда-либо. Провела рукой по каскаду своих рыжих волос.
Жак обхватил ее руку своими пальцами, скользя от плеча до запястья. Она была маленькой и хрупкой, но все же у нее была такая внутренняя сила. Его поразило то, что она была такой храброй, смелой и в то же время сострадательной. Жак нашел ее очень загадочной и таинственной. Мир, который он знал в течение семи лет, был миром боли, изоляции и тьмы. Монстр в нем вырос, затмив его душу. Сначала он вообще ничего не чувствовал, было просто нежелание умирать, ледяное спокойствие, обещание возмездия, данного в обмен на свою душу. Жак нашел бы их предателя и человеческих убийц и расправился с ними. Но как только он нашел свою Спутницу жизни, несмотря на разделяющее их расстояние, то начал чувствовать. В нем тлела ярость, которая никогда не затухала, пока он не нашел ответ — цену за потерянную душу. Каждая эмоция, возникавшая у него, была темной и уродливой. Пока Шиа не изменила его. С того момента как она ментально слилась с ним, он нашел приют, становясь частью ее, тенью, такой спокойный, что она не всегда знала, что он был там. И не мог вынести существование вдалеке от нее.
Кулак Жака запутался в ее густых, роскошных волосах. Она вызывала в нем такие ощущения, которые он никак не мог определить. Он никогда не смог бы снова вынести закрытых помещений или одиночества. Никогда не позволил бы Шиа подвергаться опасности. Тихо проклиная свое слабое тело, он поднес ее шелковистые локоны к своему лицу, вдыхая ее аромат.
— Я так устала, Жак, — призналась она, слегка пошатываясь, когда старалась сесть.
Ей казалось странным иметь кого-то рядом, чтобы разговаривать и, просыпаясь, не быть одной. Шиа должно было быть неудобно в этой ситуации — она никогда не делила свою жизнь с кем-то, но все же с Жаком были фантастические дружеские отношения, словно она знала его всю жизнь.
Шиа была всегда одна, в изоляции, устанавливая расстояние между собой и другими. Жак не обращал внимания на ее барьер, проникая в ее голову, словно там ему и место. Шиа была сильно взволнована своей научной находкой, возможно, она нашла ответ, название той болезни, которая ее поразила. Она называлась мерзко — nosferatu. Нежить. Ее вид был осужден жить, скрываясь и ненавидя, в страхе, что их обнаружат. Было важно узнать, был ли это отдельный вид, или это просто было изменение генетического кода, требовавшего кровь, чтобы выжить.
Шиа изучала израненное, но красивое лицо Жака. Он выглядел молодо, нестареющим. Он выглядел измученным, как будто сильно страдал, и все же был словно камень. Она чувствовала власть в нем, словно вторую кожу. Прикусив губу, она отвела взгляд от него, ее изумрудные глаза стали задумчивыми. Его тело могло заживать медленно, но его особенные способности, казалось, возвращались быстрее. Ей пришло в голову, что она должна бояться существа, с которым лежит на кровати. Было очевидно, что он мог быть очень опасным, способным к страшному насилию. Особенно с его израненным умом и глубинным гневом.
Жак вздохнул.
«Мне не нравиться, что ты меня боишься, Шиа».
— Если бы ты не упорствовал в чтении моих мыслей, Жак, — сказала она мягко, испуганная тем, что возможно причинила ему боль, — Тогда бы ты не увидел вещей, о которых я волнуюсь. Ты способен совершить насилие. Ты не можешь отрицать это. Я вижу это в тебе.
Она встала благодаря возвращению сил, и он позволил проскользнуть ее шелковистым волосам между его пальцами. Полузакрыв глаза, Жак наблюдал за отзвуками мыслей, которые мелькали на ее выразительном лице. Шиа была неспособна к отговоркам. Она была словно открытая книга.