После одного особо трудного дежурства в глазах потемнело. «Не хватало еще самому коньки отбросить», — Хирург успел схватиться за край стола и не упасть.
— Вам плохо, Дмитрий Иванович? — подоспела Ирочка.
Ирочка была совсем молодой, на тринадцать лет младше Хирурга. Высокая, под стать ему, видная во всех смыслах девушка. Жгучая брюнетка с длинными до пояса волосами, она давно неровно дышала к Хирургу, но тот не собирался усложнять свою жизнь — аппетиты у Ирочки будь здоров. С такой из кожи выпрыгнешь, зарабатывая на шубы, бриллианты и поездки за границу. А у него с инстинктом самосохранения пока все в порядке. От Ирочки надо держаться подальше.
— Давайте я вам коньяку налью, чтобы отлегло, — предложила Ирочка.
Она шустро подскочила к шкафчику, достала небольшую бутылку с янтарной жидкостью и плеснула в чашку. Хирург залпом осушил ее. По телу разлилось тепло, сердце отпустило.
Ирочка томно села рядом и добавила:
— Не бережете вы себя, Дмитрий Иванович.
И подлила коньяк. Хирург понимал, к чему этот разговор и вздрагивание ресниц, но неожиданно решил — почему бы и нет? Он одинок, Ирочка тоже. Ни к чему не обязывающая интрижка жизнь не испортит. Он выпил еще и еще, а потом Ирочка предложила на брудершафт. Хирурга охватила безмятежность, когда море по колено, когда горы одним прыжком можно преодолеть. «Была — не была», — мелькнуло в голове, и он неловко приобнял Ирочку.
Она впилась в него губами, будто только и ждала подходящего случая, и тесно прижалась всем телом. В голове зашумело, Хирург ощутил нарастающее волнение, и в этот момент со скрипом отворилась дверь ординаторской — на пороге возникла Аня. Увидела его с Ирочкой, тут же развернулась и выбежала прочь. Он попытался догнать, но Ирочка удавкой повисла на шее. Он стряхнул ее, но уже было поздно.
Хирург звонил в дверь Аниной сестры, но ему не открыли, телефон молчал. Он долго кружил вокруг дома, заглядывая в окна, затем побрел к себе, ежась под холодным мартовским ветром. После сидел на диване, уставившись в одну точку. Зачем она приходила? Аня — гордячка, значит, что-то случилось. С ней? С ее сестрой или племянницей? С кем-то еще? Он набрал номер еще раз. Безрезультатно. Видимо, Аня занесла его в черный список. Он с силой провел рукой по лицу, стирая усталость. Хотелось напиться, вдрызг, чтобы не мучиться от неизвестности. Хирург открыл бар и достал водку. Открутил крышку и отпил прямо из горла. Закашлялся — водка не пошла. Сбегал на кухню, нарезал колбасу и черный хлеб. «Хлеб, кстати, кончается», — отметил он. Налил в кружку воду из-под крана, притащил в комнату табуретку, куда водрузил снедь, и продолжил.
Хирург забылся тяжелым сном далеко за полночь. Но и потом просыпался с ощущением, что его крутит. Что руки и ноги его раскинулись в стороны, как у человека, распятого на кресте, а самого его вращают с бешеной скоростью. Хирург садился на диван и крепко держался за спинку, помогало ненадолго. Тогда он поднялся и побрел в ванную. Открыл кран и жадно прижался к нему губами. Долго пил воду, затем встал под холодный душ. Но сердце продолжало биться о ребра, словно пыталось вырваться из костяной клетки. Хирург витиевато выругался и оделся. Взял ключи от машины и, покачиваясь, спустился вниз. На часах было семь утра, воскресенье. Но он не мог ждать, должен был поговорить с Аней.
Долго звонил, затем начал барабанить. Наконец, Аня открыла дверь.
— Что ты здесь забыл? — холодно спросила она.
— Тебя, — честно сознался он.
— Поздно, — ответила Аня.
— Я не уйду, — он замотал головой.
Аня пыталась захлопнуть перед ним дверь, но он не позволил.
— Нам надо поговорить, — настаивал Хирург.
— Черт с тобой, — согласилась она, — и так всех разбудил.
Она спустилась вниз в тапочках и халате, накинув сверху пальто.
— Садись в машину, — пригласил он, — а то на улице холодно.