В моем понимании смерть была смертью, а в понимании Амэи, Смерть была богиней Подземного царства, из которого на землю живых не было выхода. По крайней мере, официального выхода. Это всё потом мне сказала моя прелестная жена.
Я обернулся к Лилит, скорчил рожицу и задорно показал ей язык. Мол, съела? Знай наших. Вахагн заметив это, весело расхохотался.
В ответ Лилит лишь подмигнула мне.
Мне от этого подмигивания стало как-то не по себе. В голове у меня вдруг появилось ощущение, что меня измерили, взвесили и признали годным. И спокойной моя жизнь точно не будет.
— Бракосочетание закончено, прими наши дары, и будь достоин своей супруги, — пробасил Вахагн.
Сказав эти слова, бог снова обратился деревянной статуей, в ногах которой лежал длинный узкий меч с мерцающим искрящимся клинком. Меч назывался Ледяная Игла, и наносил противнику утроенный урон льдом. При удачном ударе срабатывала абилка, замораживая противника на десять секунд.
Лилит, в свою очередь, попрощалась со мной. Гораздо теплее, на мой взгляд, чем Вахагн. Даже слишком тепло.
Ещё бы, она подошла ко мне и обняла, прижавшись ко мне всем своим телом на целых три секунды. За это время она умудрилась коснуться ладошкой моего естества, и даже по-моему нежно сжать его. Эта зараза успела заметить, как отреагировала моя плоть на её прикосновение. Девушка победно улыбнулась мне и вернулась на своё место, оставив в качестве подарка что-то у своих ног, и также обратилась в деревянную статую.
— Любимый, — сказала Амэя, незаметившая проказы своей сестры, обнимая и целуя меня, — мне тоже нужно идти, дела не терпят отлагательства. Наана, богиня Тьмы и Похоти, руками своей Верховной Жрицы Аларган, вершит свои тёмные дела в Темнолесье. Я верю, что скоро ты наберёшься сил, и поможешь мне противостоять их проискам.
— Да любимая, так и будет, — отвечал я Амэе, целуя её в свою очередь, — Так и будет. Ответь мне только на один вопрос, и иди.
— Какой? — лисьи ушки Амэи замерли, и мне очень захотелось погладить их, но я сдержал свой порыв. Потом, всё будет потом.
— Боги тут делятся на светлых и тёмных. Ты относишься к светлым богам, Наана к тёмным, а Вахагн и Лилит к каким?
— Напрасно любимый ты делишь богов на белых и чёрных. В нашем пантеоне есть и другие оттенки. Вахагн, например, голубой, а Лилит розового цвета.
— Ага! Я так и знал, что они нетрадиционной ориентации! — торжествующе воскликнул я, — Мне нужно держаться подальше от этого Вахагна, а то мне он сразу не понравился. А Лилит, значит лесбиянка.
— Кто-кто? — удивилась Амэя.
— Ну, лесбиянка. Ты сказала, что Вахагн — голубой, а Лилит — розовая, а в нашем мире людей предпочитающих эти цвета относят к нетрадиционной ориентации. Короче чтобы тебе было понятно, в сексуальном плане, они предпочитают партнёров одного с собой пола, мужчины — мужчин, женщины — женщин.
— Нееет, — звонко рассмеялась Амэя, — Вахагн, как и все мужчины, любит женщин, вон у него все ангелы женского пола, а Лилит любит мужчин, ну возможно и некоторых женщин, но в основном мужчин. А розовая она, потому что у неё магия — любовная, розового оттенка. Точно также как и Вахагн, считается голубым потому, что он применяет голубую, небесную магию.
— Слава богу, теперь я могу спать спокойно, — вырвалось у меня с облегчением.
— Какому богу? — спросила Амэя.
— Тебе родная, только тебе, — я нежно поцеловал богиню в губки и стиснул в ладонях её упругую попку.
— Ох! — только и охнула она, ощутив мои ладони на своём основании, — Что за вольности, дорогой? Но как мне приятны твои прикосновения. К этому мы ещё вернёмся, в более интимной обстановке.
— Конечно, лисёнок.
— Как, как ты меня назвал? — Амэя шутливо нахмурила свои очаровательные бровки.
— Лисёнок. Ты любимая, похожа на лисичку, у тебя такие же рыженькие ушки и хвостик. А лисичка моё любимое животное в нашем мире. Можно мне так называть тебя наедине?
— Амэя улыбнулась мне своими васильковыми глазами и милостиво разрешила.
— Наедине можно. Расскажешь мне потом про свой мир?
— Конечно дорогая.
— Мне пора идти. Не забудь и о моём свадебном подарке.
Амэя, девушка-лоля, няшка и элина, богиня Природы и Весны, а по совместительству ещё и моя жена, еще раз потянулась ко мне на цыпочках и нежно поцеловала меня. Потом эта чертовка лукаво улыбнулась, и в свою очередь схватила меня за задницу, приобняв мои ноги своим рыжим хвостом. Затем она встала на своё место, выпрямилась и замерла, обратившись в статую.