Тишина хорошо понимала, что их игры так ни к чему и не приведут. Должно быть что-то еще, что заставило бы его вспомнить, почувствовать, ощутить всем телом давление реального мира. Но что? И как это сделать?
Тем временем, она начала уставать. Темнота делала свое дело. Вскоре после того как солнца не стало, обнаружилось, что люди устают в полтора раза быстрее, чем это бывало раньше. Разумеется, магов это тоже коснулось. После десяти минут схватки женщина начала ощущать, как мышцы теряют гибкость. Чтобы не ошибиться, требовалось больше концентрироваться.
Ее противник также ощутил изменения на собственной шкуре. Ноги будто начали вязнуть в сгустившемся воздухе. Только огромные запасы магии позволили ему не терять скорость и реагировать на выпады с той же точностью.
Кто бы мог подумать, что их поединок угрожает завершиться из-за банальной усталости? Тишина просчиталась… Оставалась единственная возможность повлиять на ситуацию. Дерзкий рывок.
Она чуть наклонилась вперед, а затем оттолкнулась ногой и прыгнула на него. Практически мгновенно перехватив меч обеими руками, Реннет приготовился блокировать направленный в него выпад. Лезвие должно было пройти в сантиметре от его лица, отраженный сталью.
Но его ход заранее предугадали. При нанесении удара Тишина сместила центр тяжести настолько, чтобы ее нога смогла упереться в грудь противника. Она вложила в толчок всю силу, и в результате их обоих отбросило в разные стороны. Вот только чародейка была готова к такому, когда как он — нет. Потому первой пришла в себя она, и атаковала с удвоенной яростью.
Выпад вновь заблокировали, но уже на сей раз острие царапнуло юношу чуть пониже ключицы, как бы в доказательство того, что именно он здесь проигрывает.
Наверное он так бы и закончил схватку, толком не атаковав, если бы не внезапно пробудившиеся эмоции. Ярость битвы, сопровождаемая шумом в ушах и сузившимся зрением, захватила парня целиком. Он не мог ей более сопротивляться, провел великолепный нечеловеческой быстроты выпад, целясь в шею противника.
За миг до того, как металлическое острие должно было достичь пульсирующего горла чародейки, та выпустила из рук меч. Буквально, она подставилась под удар.
«Если задумка не увенчается успехом, не готовить мне завтра тебе обед», — усмехнулась про себя Тишина.
На самом деле, умирать она не собиралась. Только наивный до безобразия человек мог позволить себе пойти на такой неоправданный риск. Лучница к таковым не относилась. Хотя неточные расчеты впрямь могли обернуться летальным исходом. Лезвие соперника должно рассечь часть шеи, при этом не задевая крупную артерию. На авось в таком деле положиться нельзя. К счастью, чародейка обладала «Замирающим зрением», позволяющим просчитать одно-два мгновения. Возможно ранив ее серьезно, Реннет смог бы поверить, что перед ним не иллюзия…
Сверкающий серой сталью кончик меча остановился. Точнее будет сказать, он его остановил, самостоятельно. Тишина ощущала, как от клинка, до последнего момента двигавшегося на сверхвысокой скорости, волнами исходит тепло. Лезвие так и не соприкоснулось с кожей, разрезав лишь воздух.
— Зачем ты это сделала? — задал он вопрос, все еще удерживая клинок у ее шеи, словно боясь, что стальная змея вырвется на свободу и расправится с ней вопреки его желанию.
«Затем, что ты мой враг», — написала она, после того как меч противника был убран в ножны. «Позорно оставаться в долгу у своего врага».
У парня все еще возникали сложности с чтением, но смысл он улавливал значительно быстрее, чем раньше. Видимо, навыки восстанавливались значительно быстрее, чем воспоминания.
— Думаешь, мои глаза не заметили уловку? Ты практически ничем не рисковала. Если хотела помочь, выглядело не больно искренне.
«Необязательно рисковать жизнью, чтобы быть искренним».
— Хмм… — протянул он, и бросил меч к ее ногам.
«Получается, теперь ты веришь, что находишься в настоящем, а не во сне, не в своих кошмарах?» — спросила она.
— Нет.
Чародейка лишь слегка удивилась такому ответу. В конце концов, это изначально был не самый надежный план.
— Не могу так легко во что-то поверить. Воображение и разум множество раз строило мне ловушки. Но должен признать, что заботливый враг… слишком неестественно даже для моего воображения.
«Тогда…» — она собиралась написать дальше, однако он приблизился и остановил ее руку.
— Я не поверю, но доверюсь. Буду считать, что этот мир, не будь он даже реальным, очень на него похож. Вероятно, со временем сомнения иссякнут, но обещать ничего не могу.