Однако я поняла, что он имеет в виду, и кивнула один раз.
— Да.
— Я не знал, как ты будешь себя чувствовать, и что ты хочешь, поэтому набрал всего понемногу. — Он указал на дверь, и, хотя это было, вероятно, последнее, что он хотел сделать, он повернулся и пошел прочь.
Хотя сначала мне следовало одеться, вместо этого я последовала за ним. Я пошла с ним на кухню, где он разложил все пакеты с продуктами, привезенные из супермаркета. Крид отошел в сторону и жестом предложил мне взглянуть, что я и сделала. Я порылась в сумках, найдя всего понемногу. Шоколад, конфеты, даже некоторые готовые изделия, такие как брауни и кексы.
Он купил все это, потому что я могла себя плохо почувствовать из-за таблеток? Это было довольно мило. Никто никогда не делал для меня ничего подобного, но, с другой стороны, у меня тоже никогда раньше не было потрясающего секса с кем-либо.
— Ты всегда любила сладкое, когда плохо себя чувствовала, — сказал Крид, когда я обернулась, чтобы посмотреть на него. — Если тебе это больше не нравится, дай мне список, и я сбегаю еще раз.
Я ничего не могла с собой поделать и улыбнулась ему.
— Я все еще люблю сладкое. Спасибо тебе, Крид. — Я подошла, чтобы обнять его, чувствуя благодарность... и, честно говоря, может быть, все еще немного игривая после того, как побывала в душе, но Крид сделал шаг назад, избегая моего приближения. Я одарила его подозрительным взглядом.
Сожалел ли он о том, что мы сделали? Неужели все эти слова были напрасны?
— Я не... — Крид сменил тактику и, сделав спокойный вдох, продолжил: — если я подпущу тебя ближе к себе, есть только одна вещь, которую я захочу сделать, а твоя встреча с врачом назначена не раньше понедельника.
О. Значит, он избегает моих объятий, вообще избегает прикасаться ко мне, потому что, если я прикоснусь к нему, он потеряет всякий контроль и захочет трахнуть меня снова? Мне это нравится, мне это понравилось намного больше, чем альтернатива, которую я придумала раньше.
Пожав плечами, я сделала вид, что меня это не беспокоит.
— Знаешь, есть такая вещь, как презервативы... — Обычно у меня не хватило бы смелости сказать что-то подобное, но то, что было нормальным, вылетело в окно в тот момент, когда я почувствовала губы Крида на своих в ту пятницу вечером.
Крид прищурился, глядя на меня, как будто предложение о презервативах оскорбило его лично.
— Не бери в голову. Что ж, спасибо тебе за все сладости, — сказала я и отвернулась от него, возвращаясь в свою комнату, чтобы переодеться. Может быть, это были мужские штучки. Или, может быть, это было просто из-за вероисповедания. Может быть, он хотел всегда кончать в меня и заставлять меня носить его сперму до конца дня, как он сделал сегодня.
Были вещи и похуже, которые можно было заставить делать. Думаю, я не возражала против этого. Во всяком случае, осознание того, что его сперма запачкала мои трусики сегодня, свело меня с ума в одном определенном смысле и под безумием я подразумевала возбуждение. Тем не менее, мне нужно было найти баланс. Мне все еще нужно было уделять внимание своим занятиям. Я бы нашла середину после небольшой практики.
Я оделась в пижаму, сегодня вечером мы никуда не собираемся, так что не было смысла надевать джинсы или леггинсы. Хорошая, удобная пижама. И более того, Крид прислуживал мне по рукам и ногам. Я еще не чувствовала действия таблеток, но, если он хотел побаловать меня, приготовив на ужин все, что я захочу, я не собираюсь жаловаться. На что я действительно хотела пожаловаться, так это на отсутствие прикосновений и того, что он избегает близости со мной. Даже когда мы сидели на диване позже вечером, он держался от меня по крайней мере в футе, иногда в двух.
Это была пытка, ясно? Худший вид пытки теперь, когда я призналась себе, что у меня могут быть чувства к этому мужчине, сводный брат он мне или нет. Это было похоже на то, что все, чего я хотела, это броситься к нему, почувствовать его тело над своим и снова отдаться ему.
Но, увы, это было последнее, что мы могли сделать. Это было отстойно.
Наступила суббота, и я чувствовала себя немного не в своей тарелке. Крид, хотя и по-прежнему держался от меня на расстоянии, оказался более заботливым, чем я ожидала. Он не останавливался на еде и перекусах. Он следил за тем, чтобы я пила воду в течение дня, даже помог мне подготовиться к небольшому тесту, который мне предстояло пройти на следующей неделе на одном из моих занятий. Он делал для меня все, что мог. Я никогда не захочу, чтобы у меня был другой опекун.
По мере приближения уик-энда сохранять дистанцию между нами становилось все труднее главным образом потому, что я не была готова на все сто процентов. Однако, когда действие таблетки прошло, я знала, что мне снова захочется попрыгать на его косточках. Честно говоря, я не думала, что это желание исчезнет в ближайшее время, если вообще когда-нибудь исчезнет. Крид был привлекательным парнем. Потрясающе красив, такой мужчина, которого легко можно представить, поливая жидким шоколадом и облизывая каждый дюйм его тела, чтобы вычистить его. Сила, исходившая от него, делала его привлекательную внешность еще более привлекательной. Я могла поклясться, что он мог вызывать спонтанные оргазмы, просто бросая на меня этот тлеющий взгляд.
Где-то на выходных я поняла, что у меня большие неприятности, когда дело дошло до Крида. То, что я начинала чувствовать… это было не просто глупое маленькое увлечение, что-то, что возникло ни с того ни с сего и так же легко ушло. Нет, дело было не только в этом. Когда я смотрела на него, мое сердце учащенно билось. Когда я встречалась с ним взглядом, моя кожа становилась горячей. Когда я думала о нем, мои мысли разбегались, и я думала о вещах, которых у меня никогда раньше не было, например, о жизни с ним.
Как долго это будет продолжаться? Оставит ли он меня с разбитым сердцем, вынужденную вернуться к отцу? Я не хочу думать об этом.
Не обращая внимания на мою неуверенность и легкое недомогание, благодаря этой таблетке, это были хорошие выходные. В понедельник врач Крида придет домой, странствующий врач, я полагаю? Он принесет таблетки, чтобы дать мне, вместе с рецептом, который я могла бы пополнять где-нибудь в другом месте, но опять же, я понятия не имела, как это работает.
Я так нервничала весь день в понедельник, что даже Бет поняла что-то не так. Я сказала ей, что помогу ей во вторник или среду, что сегодня я занята, но не сказал ей почему. Я сильно сомневалась, что нормальные девушки были бы так взволнованы и встревожены переходом на противозачаточные средства.
Было чуть больше половины третьего. Я заканчивала свое последнее занятие на сегодня, готовая пойти домой и встретиться с этим доктором. Собрав свою сумку, я последовала за толпой студентов, выходящих из лекционного зала, и вышла на улицу. Сразу за зданием было установлено несколько бетонных скамеек, а также стойка для велосипедов и мусорный бак. Там всегда околачивались люди, и сегодняшний день ничем не отличался. Я не обращала внимание на людей, задержавшихся у дверей здания, и продолжала идти. Я отошла футов на двадцать от здания, когда сильная рука обхватила меня за предплечье и оттащила в сторону, с тротуара на короткий травянистый участок рядом с велосипедной стойкой.
У меня даже не было времени стряхнуть с себя руку и потребовать объяснить, какого черта происходит, потому что, когда я повернула голову, чтобы увидеть владельца руки, я увидела лицо, которое, как я думала, никогда больше не увижу. По крайней мере, какое-то время. На меня уставилось изможденное, морщинистое лицо с сердитым выражением. Его волосы были сальными, как будто он не мылся несколько дней. Он медленно отпускал мою руку и не сказал ни единого слова, просто пристально глядя на меня.
— Папа? — Я едва смогла вымолвить это слово. Мир закружился вокруг меня, он был абсолютно последним человеком, которого я думала увидеть, особенно здесь, в кампусе. — Что ты здесь делаешь? — Я сглотнула, задав этот вопрос, и мне потребовалось все мое мужество, чтобы не дотянуться до своей шеи. Сейчас он не душил меня, но воспоминание вспыхнуло у меня в голове живо и красочно, интенсивно, как будто это произошло только вчера.
— Искал тебя, — сказал он мне, как будто это было очевидно, и я предположила, что так оно и было, потому что ради кого, черт возьми, еще он мог быть здесь?