Митька ненавидел Марью. Разговоры про квартиру велись давно. Швейцару и Марье страсть как хотелось переехать в Митькину комнату, а Митьку с матерью перевести на другую улицу. Но мать не соглашалась переехать. Митька и подавно.
— А теперь, значит, опять за старое, — рассердился Митька, подошел к матери и хотел сказать ей, чтобы она не уступала, да по дороге зацепился за швабру ногой и покатился прямо под ноги швейцару.
— Господи, помилуй! — испугалась мамаша и закрестилась на икону. — Ты где был, Митюшка?
— В отряде, — сказал Митька, вставая с колен. И сразу вспомнил про вожатого и комсомольское рождество. Ему захотелось поразить и швейцара и Марью. — Ты, мама, не молись, — громко и торжественно проговорил он, — все иконы — дощечки.
Мать так и остолбенела. Но это продолжалось недолго. Звонкая пощечина наградила Митьку за его новости.
— Да как ты смеешь, — закричала мать, — так про бога разговаривать? Да бог-то тебя убьет на месте за такие слова!
— Да, уж знаете, — запела Марья из-за плеча швейцара.
— Удивляюсь я, что вы с ним так носитесь. Спустить бы ему штаны за такие слова. Убьет вас бог, молодой человек.
— Не убьет! — закричал Митька. Лицо у него раскраснелось. Глаза горели. — Не боюсь ничего!
— Вот придет к вам ночью чорт с рогами, тогда увидите. — Марья позеленела от злости.
— И чертей нет, — продолжал спорить Митька.
— Вот это уж вы напрасно, молодой человек, — важно сказал швейцар. — Черти везде водятся. И здесь в театре они водятся.
— Господи, помилуй, с нами крестная сила, — закрестилась мамаша.
— Рассказывают, — продолжает швейцар, — что здесь в театре водится чорт, но только показывается он редко. А кому покажется — с тем обязательно несчастие случится.
— А кто его видел? — закричал Митька.
— А вот перед вами тут женщина жила в этой самой комнате. Так она видела. В белом платье с вуалью, а на лбу рога черные. Идет он по залу и стонет. Женщина эта как увидела его, так в обморок. А вскоре после того и умерла.
— Так она, может, больная была, — храбрился Митька, — ей и померещилось. — Чорт с длинной вуалью и со свечой в руке показался и ему страшным. Но он старался не подать и вида, что боится. Зато мать совсем струсила. Она прижимала к себе швабру и глядела на швейцара широко открытыми от страха глазами.
— Доктора звали, — продолжал швейцар. — Доктор сказал: «Ничего сделать невозможно. Надо было, говорит, сразу, как увидали, ко мне бежать. Я бы вас в больницу перевел и вылечил бы. Здесь вам нельзя оставаться. А вы меня только на третий день позвали».
Митька хотел было что-то сказать, но вдруг посмотрел на Марью и замер. Из-за плеча швейцара Марья смеялась тихо про себя, все лицо ее кривилось от сдерживаемого смеха.
«Чего она смеется?» — подумал Митька.
Утром в школе хвалил Митька пионерский отряд и объяснил всем ребятам, что бога нет. Новенький — Паня — его во всем поддерживал. К концу уроков они так подружились, что Митька позвал его вечером в театр. Этой чести редко удостаивались мальчики, потому что Митька боялся товарища Дмитриева. Он знал, что Дмитриев не любит, когда за кулисами толкаются чужие. Но для Пани Митька сделал исключение.
В театре было волнение. Ставили новый прожектор[7], который освещал всю сцену. Ставили его в одной из лож, как раз против сцены. Митькин друг, монтер, немало потрудился, пока нашел подходящее место для подставки. Зато прожектор вышел на славу: одним движением пальца можно было осветить тот или другой угол сцены или даже зрительный зал. Во время спектакля Митька с Паней сидели у прожектора и смотрели на работу монтера. Митька горел желанием самому проверить прожектор. Монтер сжалился над ним и после спектакля, когда публика разошлась, позволил Митьке осветить весь зал ряд за рядом. Вот так удовольствие! Паня был в восторге. Митька тоже.
Затем пошли в Митькину комнату закусить, а мать взяла швабру и отправилась подметать зал.
— Ну уж и икон у вас, — сказал Паня, — все стены завешаны.
— Вырасту, так выброшу, — отвечал Митька и вдруг услышал пронзительный крик.
В ту же минуту дверь комнаты с грохотом открылась, и в нее влетела сперва швабра, а затем Митькина мать. Швабра грохнулась об пол, а мать схватила Митьку и, прижимая его к себе, заголосила в крик:
— Ой-ой-ой! Ой, Митенька! Ой-ой! Умру! Сиротинушка ты мой! Останешься ты один на свете…
Паня от страха тоже заплакал. Но Митька не потерялся. Он оторвал свою голову от ладоней матери и твердо спросил:
7
Прожектор — особый прибор в виде круглого фонаря, действующий при помощи электричества и употребляющийся для усиленного освещения сцены.