А что я запомнил? Ну, я вел факультатив для малышей. Вдруг в класс вбежала Ирка, а за ней Александр Петрович, Пашка и Инесса. Это они ее в поселке нашли.
Малышня Зяма увидела, обрадовалась, а он им так улыбнулся и говорит: "На-ка, давайте быстро по домам, пока Иржик вам задание не дал! Разрешаю бездельничать неделю!". Дети радостно взвыли, конечно, стали собираться. Александр Петрович Пашку в сторону отвел, и попросил его малышей через черный ход быстро увести. Паша, хотел остаться, но Зям не разрешил. И, конечно, правильно сделал. Ну вот. Потом, вдруг Зям попросил малышей посмотреть на Ирку. Этот момент и вы должны хорошо помнить, я думаю. Вот здесь, что-то произошло. Потому что она как-то вся подобралась, что ли, и стала записки писать.
Что? Да, записки. Их было две. Только я, понимаете, в общем, с записками отдельная история, я расскажу.
Вот, написала она записки и мне отдала. Потом подошла к Александру Петровичу и с ним о чем-то говорила. О чем я не слышал. Слышал только ответ. Что-то вроде: "Может быть у меня таланта не хватило, а может быть процент восприимчивости низкий.". Потом Иришка мне записки отдала и они к переходу готовиться начали. Потом туман появился, и тут этот лейтенант в коридоре. Я выбежал, кинулся ему в ноги. Мы покатились. Потом, какое-то время не до меня было. Они все в класс набились. Я вторую записку под батарею спрятал. Так и получилось, что уже на допросе при мне только одна бумажка была.
В общем, и про эту записку я соврал. Не для меня она была. Иришка хотела, чтобы я ее передал другому человеку. Почему соврал? Во-первых, это совершенно не касалось следователя. Это личная жизнь и я не хотел, понимаете, что бы в ней копались. Во-вторых, знаете, наверное, я был не прав, но в молодости кажется, что ты знаешь как лучше. Так вот, тому человеку, для которого Иришка ее передала, она была совсем не важна, а мне... Я иногда и сам начинаю верить, что это она ее для меня написала. Смешно. Но, в любом случае, вы, наверное, текст опубликуете. Историческая справедливость восстановится, будем считать.
Потом вторую записку я смог достать и передать Ириным родителям до суда. Да, бабушке не успел. Меня же три дня в начале в милиции продержали. Только потом отпустили под подписку. Хорошо быть несовершеннолетним. То второе письмо, оно длинное было, и Вам, наверное, все не интересно, да и я не точно помню. Но вот последний абзац, как сейчас:
" Поступить иначе я не могу. Здесь мне не будет жизни. Но хуже всего то, что я могу стать причиной несчастья для одного маленького человека. Я не боюсь уходить, я там уже была, и мне удалось вернуться."
Вот так. ...
Что за человек, спрашиваете? Смешно, что именно Вы задаете этот вопрос. Хочу Вам сказать, что я принципиально не пытался выяснить, о ком говорил Зям. Вы должны понять, прояви я какую-то активность, или если бы записку тогда нашли, возможно, это все имело бы продолжение. И все было бы напрасно.
Иришка, конечно, очень не осторожно написала, но ее нужно понять! Она своим родителям и бабушке объясняла свой шаг. Я думаю, вы должны ее понять.
А первая записка вот.
Тяжело на ветки падает снег
И сугробы намело не пройти
И вымарывает снег свет
Что со мной из лета к лету летит
Не свечою не спастись, ни крестом
Серым войлоком небо в окне
И декабрь белым хвостом
Заметает дорогу к весне.
Что на память тебе подарить
Буду думать, рядить, гадать
А отдам тебе солнечный свет.
Что еще могу я отдать?
Тяжело на ветки падает снег
И сугробы намело не пройти
Ты неси с собой солнечный свет
Раздавая его по пути.