— Доппельгангеры проникли в дома терпимости! — выкрикнула маленькая фигура, которая, как могло показаться, принадлежала мальчишке. — Хозяйки борделей восхищены их навыками и способностью к адаптации!
Целлика пробилась к крикуну, который оказался не мальчишкой, а круглолицым полуросликом. Любой, кто был своим в Глубоководье, мог распознать эту маскировку, используемую для того, чтобы лучше реализовывать свой товар. Он торговал «Пощекоченными Пальцами», сборниками историй, написанными, отпечатанными и продаваемыми исключительно полуросликами.
— Рада тебя видеть, Харравин, — шепнула она ему. — Как дела у мамы?
— Нормально, Целли, — отозвался тот. — Когда в гости зайдёшь?
— Скоро.
Целлика прислонилась к стене и вытащила из кипы газет торговца один экземпляр. Открыв её, полурослица быстро просмотрела содержимое. Монетка перекочевала из рук в руки.
— Кстати, деньги можешь вернуть в течение месяца, — произнесла Целлика.
— Удачи, — усмехнувшись, парировал Харравин и продекламировал, обращаясь к толпе: — Шлюхи-доппельгангеры! Многие пропали без вести; проверьте вашего мужа, чтобы удостовериться что он — настоящий!
Целлика быстро направилась в переулок. Углубившись в него, женщина услышала какой-то звук и взглянула на крыши над собой. Вода вытекала из трещины в замшелой черепице; дождевая капля стукнулась о лоб полурослицы и та стёрла её. Ей показалось, что она услышала… но нет, не может быть.
Целлика улыбнулась и опустила взгляд, осматривая поверхность под ногами. Там, среди кучи битой посуды и грязного тряпья, прямо в булыжниках мостовой был проделан лаз. Снизу доносилось слабое постукивание, словно где-то там работал механизм.
Полурослица потянула крышку, открыв лаз, и дюжина глаз уставилась на неё из наполненного дымом помещения. Спустившись вниз, женщина разглядела работающий печатный пресс, без устали выбивающий копии «Пощекоченных Пальцев» и сенсационных брошюр. На невесть откуда взявшийся свет обернулся полурослик и провёл рукой по лбу, стерев толстый слой чёрной сажи.
— Филбин, — произнесла она, кивнув ему.
— Глазам своим не верю, — отозвался тот. — Наконец-то твой изверг-паладин выпустил тебя подышать воздухом. Переворачивай второй стороной!
— Целли! — раздался крик. Её заметили счастливые малыши.
— Привет, — отозвалась Целлика. Она ступила на крепкую лестницу и, закрыв за собой лаз, присоединилась к своей приёмной семье.
Группка детишек-полуросликов мигом обступила её со всех сторон, воркуя и улюлюкая, словно щенки. Она заметила их мать, жену Филбина, Лин, готовившую еду над раскалённым двигателем печатного пресса: яичницу с ветчиной и гренки. В желудке у полурослицы заурчало.
— Я так понимаю, ты явилась за деньгами, — сказал Филбин. — А заодно поглотить бесплатный завтрак?
С первого взгляда нельзя было сказать, что глава полуросличьего семейства был одним из самых богатых дельцов Глубоководья; этому он, в некоторой степени, был обязан своей скупости.
Целлика достала из своей сумки бутылку.
— Я прихватила вина.
Филбин закатил глаза.
— Как раз к завтраку! — воскликнул один из младших братьев, Дэм.
— А вот и нет! — встряла кроха-полурослица по имени Мира. — Ко второму завтраку!
Целлика обретала покой среди полуросликов Муравейника, города-под-городом, расположенного под мостовыми Глубоководья. Это место не было домом — дом остался в руинах далеко на севере, в Лускане, — но здесь Целлика могла хотя бы представить себе, что она дома. По крайней мере, пока есть такая возможность.
Глава 5
Присев на край стола, Арэйзра чётко произнесла:
— Эллис Колач.
— Эллис Колач, — повторил Кален, ничем не выдав узнавания имени.
Арэйзра вздохнула. Конечно, Кален не выказал и тени эмоций. Камень — и тот был бы выразительнее.
У них выдалось свободное время — они ждали, пока колокола пробьют «Закрытие врат», после которого все входы-выходы из города будут перекрыты. После этого им предстояло отправиться в очередной патруль. В комнате они были только вдвоём, а в воздухе висела гнетущая тишина.
Если Кален внешне казался спокойным, Арэйзра не знала, что поделать с собой — ей страсть как хотелось поговорить, но завязывать разговор первой женщина не решалась. В итоге всё это переросло в гнев, который гвардеец обратила ни на себя или Калена, а на собственного начальника.
20
«Доппельгангер» — существо, способное изменить собственный облик на обличие любого гуманойдного существа, с которым столкнулось.