— Да что ты за дварф такой, если даже не встанешь подраться?
— Видимо, куда более приятный дварф, чем вы.
Чернобородый немного покраснел, а его рыжебородый друг перестал смеяться. Взгляды посетителей обратились к ним, и Рас услышал, как стихли разговоры.
Ему было интересно, приезжие эти двое или местные. Дварфов в Глубоководье было довольно много, торговля и прибыль в городе были весьма неплохими. И в Глубоководье прибывали дварфы, в основном те, кто был привычен к торговым весам, а не к молоту с киркой. Но в недрах знаменитого Подгорья и в новых кварталах шли и многочисленные раскопки, и горные работы, которых было достаточно, чтобы дать работу обладателям более традиционных навыков. В Городе Под Утесом, под восточной границей старого города, дварфы вырубали дома прямо в горном склоне (законно это было или нет). Или, к примеру, в Муравейнике, где они могли жить среди представителей других низкорослых народов.
Рас никогда не собирался посещать какую-либо из этих ям и не испытывал энтузиазма по поводу рытья земли или горных работ. Эти двое казались непохожими на строителей или на шахтёров — скорее, на бойцов. Приезжие, решил он — наёмники или авантюристы, сродни искателям приключений на собственные задницы. Рас видел это по их поведению, видел в их самоуверенных взглядах. Кроме того, будь они из Глубоководья, могли бы и слышать о безбородом дварфе в рясе, обитающем в Темнóтах, и не стали бы его беспокоить
И в самом деле, безбородый дварф, пробормотал Рас про себя. Он вот уже некоторое время не думал о себе, как о дварфе — с тех пор, как сорок лет назад, на двадцатое зимнее солнцестояние в его жизни, Рас сбрил свою бороду.
— Мне не нравится, когда меня игнорируют, — наконец произнёс чернобородый, не в силах сдержать гнев. — Ты встанешь с места, или, да направит меня Морадин, я перережу тебе глотку прямо там, где ты сидишь.
Он достал свой нож.
Рыжебородый испустил ещё одно сиплое хихиканье и потянулся к собственному оружию.
Рас открыл было рот, но тихое «извините…» отвлекло дварфов. Рыжеволосая служанка в короткой юбке подошла и поставила на стол его эль, смахнув в ладонь оставленные Расом медяки. Тот поблагодарил, не поднимая взгляда — не уделив девушке ни крохи внимания. Двое других окинули её похотливыми взглядами, как обычные наёмные рубаки, и Рас почувствовал тошноту.
— Ты собирался что-то сказать? — спросил чернобородый. — Или я скажу за тебя?
После этого Расу пришлось признать, что уходить просто так они не собираются. Он поднял кружку и отхлебнул. Остаётся только разобраться с ситуацией, подумал он.
— Ваш Морадин[12], — негромко сказал он, не отрываясь от кружки, — разрыдался бы, увидев вас.
Дварфы, казалось, удивились звуку его мягкого голоса.
— А ну повтори, гладкорожий? — угрожающе произнёс Чернобород.
Рас поставил эль на стол и скрестил руки.
— Знаете ли вы, отчего столь многие ваши боги прежних времён пропали и погибли?
Двое уставились на него. Рыжебородый испустил нервный смешок, стихнувший в его глотке на полпути.
— Это из-за такой веры, как ваша — веры слабых, безропотных дварфов, — сказал Рас. — Боги становятся сильнее благодаря смелости, а когда вы боитесь правды, боги слабеют.
— Что? — чернобородый дварф был ошарашен, а лицо второго стало таким же красным, как его борода. — Как ты смеешь?
— Вы бахвалитесь и хорохоритесь, но в ваших глазах я вижу страх — трусость, из-за которой вашим отцам было бы стыдно. Вы никогда не думали о своём происхождении, а принимали его без единой мысли, и поэтому не знаете, что значит быть дварфом. Я это знаю, и я решил от этого отказаться. Вы… — Рас впервые взглянул прямо на них, — вы не заслуживаете быть дварфами. Вы ничто.
Его слова произвели именно тот эффект, на который Рас и рассчитывал — рассчитывал, а не просто надеялся. Рас не полагался на надежды.
Чернобородый дварф выхватил кинжал и плюнул в сторону Раса, угодив в его кружку.
— Безбородый недоносок! — ощерился он. — Забери свои слова назад или вставай и дерись!
Рыжебородый снова захихикал — на сей раз злорадно.
Рас поднял оплёванную кружку и с отвращением взглянул на неё. Он даже не пошевелился, чтобы вытащить меч — священный меч ордена — из покрытых золотыми листьями ножен, висевших у него на боку.
— Это всего лишь правда, — произнёс он.
Чернобородый зарычал, будто жаждущий крови пёс.
— Ты оскорбил собственную кровь, гладкорожий! Забери свои слова назад! — он ткнул ножом в сторону Раса. — Забирай!