В глубине воды переливался какой-то золотой шарик. Легкая волна искажала контуры, но Санька явно видел его! В самом центре, на самом дне. Так ясно, как будто золотое нечто само испускало свет.
— Это чо… Я клад нашел?! — изумился Известь и, даже не попив, вошел в воду.
Озерцо оказалось мелким — чуть выше пояса в самой середине. Студент чуть наклонился и начал медленно сводить руки прямо на сияющее нечто. Поймал с первого раза! Ладони почувствовали что-то теплое и шершавое. Он осторожно поднял руки…
И увидел Золотую Рыбку!
— Отпусти меня, Санька! — взмолилась Рыбка, и Санька едва не сделал это от изумления… Но вовремя спохватился.
— Погоди-ка!.. Мы сказки читали, знаем! Исполнишь мои желания сначала?
— Да, блин, — сразу загрустило животное. — Раньше было лучше… Ладно. Короче, условия такие: желаний три. В принципе, любые; но, что пожелал — отменить уже нельзя. Даже следующим желанием. Понятно?
Санька закивал так, что шея заболела.
— Желания уже имеются?
— О да! — Известь аж прорвало. Он уже начал было их озвучивать, как…
— Санечка-а-а! Сашочек! — вдруг раздался мерзкий голос чуть ли не над самым ухом.
Шаха! Совсем близко!
— Рыбка, спрячь меня, пожалуйста! Так спрячь, чтобы никто найти не смог!
— Как скажешь.
Внезапно Золотая Рыбка стала тяжелой, как танк, и потянула вниз. А Санька понял, что не может ее выпустить из рук. И сказочная рыба потянула его вниз-вниз-вниз. В бесконечно глубокие черные воды озера.
Год неведомый
Приемыш
Глава 13
— Аааааа! — Санька вынырнул из воды и стремительно заполнил воздухом горящие огнем легкие.
В рот затекала какая-то мерзкая жижа, он закашлялся, желудок сжался в рвотном спазме. При этом всём приходилось бултыхать руками и ногами, чтобы снова не уйти под воду. Отплевавшись, Известь старательно задышал, ибо кислород сейчас важнее всего. Прочно закрепившись на поверхности воды, он принялся оттирать одной рукой лицо. Первый же взгляд ввел его в изумление. Беглец находился совершенно точно не в прежнем озерце. Водоем был длинным и дико заросшим всякой дрянью. Либо очень вытянутая старица, либо заболоченная протока. Вокруг почти не было прежних дубков, а всё больше ивняк с вкраплениями подгнивших березок.
Зато берег совсем близко! Отдышавшийся Санька погреб к нему, неуклюже размахивая руками, с которых лоскутами свисала всякая мерзкая гнилость. Вонь стояла отвратная.
Горе-грибоед выбрался на четвереньках на берег и без сил рухнул на траву. Голова, кстати, ощущалась предельно ясной — никаких признаков дурмана. Возможно, от того, что блеванул? Это хорошо… Но вот только где он? Как попал сюда — явно в низинное место — с сопочного «высокогорья»?
— Походу, провал в памяти, — стал размышлять вслух парень, так показалось удобнее. — Долбанные грибы… А когда в воду упал — очухался.
Выходило логично. Но где он? Как далеко от экспедиционного лагеря? И главное — как далеко от Шахи-паскуды?
— Ладно… Если это протока, то она близко от Амура. Я на правом берегу… Если, конечно, под грибами через реку не переплыл, — Санька усмехнулся от этой мысли. Амур здесь уже далеко не Днепр, а он сам птица в еще меньшей степени. — Значит, мне надо на правый берег по течению протоки.
С сожалению, в протоке вода практически не двигалась, и направление течения определить не выходило. Наверное, все-таки старица.
— Ладно, — устало улыбнулся беглец. — Просто пойду туда, где выше.
Пережитый ужас грибного прихода и погружения под воду, как ни странно, вернул ему оптимизм. Банальная возможность дышать уже приносила радость. Страхи отступили: и заблудиться, и нарваться на Шаху. Тем более, что эти опасности взаимоисключали друг друга.
— Двум смертям не бывать! — весело выкрикнул Санька и заставил себя встать.
На свежем ветерке ему вдруг стало нестерпимо холодно. Наверное, потому что он насквозь промок. А еще Известь понял, что умирает от голода.
— Ну, понятно. И так есть хотел, а тут еще и прополаскало, — закручинился потеряшка и начал оглядываться.
Над водой стройными рядами торчали бархатные сосиски. Рогоз! Ну, то, что все в народе зовут камышом. Забавная, кстати, вещь: все ведь поголовно знают, как это растение правильно называется. Но все сначала назовут его в голове «камышом», а потом сами же себя поправят.
Парадокс.
Будучи и так мокрым, Санька без колебаний снова залез в воду и стал рвать камыш-рогоз. Разумеется, не ради «сосисок». Ему нужны были мясисто-водянистые стебли у основания. Еще с детства, из фильма «Завтрак на траве», он четко знал, что они на вкус, как бананы. Очистив с десяток «бананов», он все-таки пошел вверх по берегу, совмещая приятное с полезным. Увы, рогоз вообще не был похож на банан и вонял тиной. Но с приправой в виде голода шел отлично! Дожевывая последний, Санька даже ощутил некую сытость. А ухо уже уловило впереди приятный звук журчания!