В последние годы некоторые историки начали предлагать новые способы связать глубокое прошлое человечества с настоящим, и их работы присоединились к настоящему потоку книг, написанных неисториками. В лучшем случае "Лучшие ангелы" вносят оригинальный вклад в эту литературу, используя историю насилия в качестве организующей нити. В повествовательной дуге "Лучших ангелов" доминирует троп упадка, в данном случае упадка насилия, и, как и все повествовательные дуги, эта основана на количественных утверждениях. Это подводит нас к одной из самых интересных методологических проблем, связанных с написанием глубокой истории человечества, а именно к тому факту, что используемые нами свидетельства неизбежно меняются на протяжении длительного периода существования человечества, переходя от палеонтологии и эволюционной биологии человека к археологии и истории. Как соотнести выводы, сделанные на основе данных, полученных в независимых направлениях исследований?
Пинкер решает эту задачу, предлагая единственный косвенный показатель насилия, а именно уровень убийств или насильственной смерти, а затем пытаясь собрать все доступные данные, независимо от области и методологии, чтобы измерить изменения во времени. Ученые используют "прокси" в тех случаях, когда то, что они хотят измерить, не поддается прямому измерению. Например, мы не можем измерить фактическую температуру в предыдущие эпохи истории Земли, но мы можем экстраполировать изменения температуры по изменению соотношения изотопов кислорода в океанических кернах. Насилие, таким же образом, не поддается прямому измерению, поэтому необходимы косвенные данные. Некоторые археологи и антропологи высказывают сомнения в надежности данных, которые он использует для описания уровня насильственной смерти в самые ранние исторические периоды, о чем говорит Линда Фибигер в своей главе в этом томе. Как историк-медиевист, я не имею особых возражений против утверждения, что уровень убийств в поздней средневековой Европе был высоким по сравнению с сегодняшним днем. Моя собственная озабоченность, описанная далее в этой главе, касается уместности использования косвенного показателя, который исключает многие формы структурного насилия, часто несмертельного, от которого страдают женщины, бедные и бесправные. Но в любом случае это хорошая и здоровая дискуссия. Повторим, что "Лучшие ангелы" предлагают новую смелую модель, позволяющую связать множество эпох человеческого прошлого в единую историю.
Как уже было сказано выше, повествовательная дуга "Лучших ангелов" определяется спадом. Однако это не совсем точная характеристика, поскольку Пинкер также использует совершенно другой тип объяснения повествования, основанный на форме, которую я назову "ползунком". Поясню. Лучшие ангелы" и "внутренние демоны" в книге - это эвристические устройства для передачи более сложных идей. Первый термин обозначает способность человека к сотрудничеству, альтруизму и эмпатии; его аналог описывает склонность человека к племенной вражде, подозрительности и насилию. Обе предрасположенности, по мнению Пинкера, возникли в эволюционном прошлом. Но хотя все люди обладают странной способностью быть одновременно и ангелами, и демонами, интенсивность этой предрасположенности различна. В значительной степени обстоятельства окружающей среды или культуры способны усиливать ангелов и ослаблять демонов, или наоборот.
Теперь расположите эти предрасположенности на концах одного поведенческого спектра и добавьте ползунок, который можно перемещать влево или вправо в зависимости от биографических или исторических обстоятельств. Любой индивид будет находиться в той или иной точке спектра. Что еще более интересно, можно характеризовать целые популяции, усредняя склонности всех индивидов в группе. Это, конечно, сильно упрощенное представление сложной ситуации, но суть понятна. Центральное историческое объяснение "Лучших ангелов" описывает движение ползунка от насилия к миру.
Время от времени мне приходится обсуждать этот интересный аргумент со студентами и коллегами. Почти всегда оказывается, что никто не понимает основной идеи. Причина, как мне кажется, в том, что критики Пинкера часто воспринимают его как генетического детерминиста, как человека, который считает, что гены заставляют нас совершать поступки в отсутствие свободы воли. Но эта критика не совсем верна, по крайней мере, в отношении "Лучших ангелов". Напротив, аргументы книги построены на утверждении, что культура имеет значение. В частности, Пинкер утверждает, что силы, ответственные за перемещение ползунка от демонического к ангельскому, можно найти в культурных изменениях, связанных с ростом цивилизованности, воспитанности и образованности на Западе. В этом не было ничего предопределенного, и нет никакой гарантии, что ползунок впредь будет оставаться на ангельской стороне. Снижение уровня насилия, - утверждает Пинкер в предложении, которое часто не замечают его критики, - обусловлено политическими, экономическими и идеологическими условиями, которые складываются в определенных культурах в определенное время. Если эти условия изменятся, насилие может снова пойти вверх". Далеко не телеология, доминирующий нарратив "Лучших ангелов" основан на идее, что путь вперед во времени не фиксирован, а может принимать странные или случайные повороты.