Доисторическая летопись отнюдь не является беспристрастной. Свидетельства не одинаково распределены в пространстве и времени, и, как и социальные антропологи, археологи доисторического периода и более позднего времени боролись с мыслью о том, что "объективного знания не существует" и что "археологические интерпретации подвержены влиянию общества, культуры и собственных интересов". При изучении доистории избежать этого становится еще труднее, просто потому, что она связана с народами, местами и событиями, более далекими от нашего собственного опыта - к этому вопросу мы еще вернемся в связи с рассмотрением этого периода Пинкером. В то же время доисторическая археология постоянно развивается как в плане методов, так и в плане характера и объема имеющихся данных, что позволяет преодолеть некоторые из этих проблем. Ее долгосрочный и всеохватывающий подход, особенно в отношении биоархеологических/скелетных данных, не претендует на полноту, но с гораздо большей вероятностью может дать нам информацию о широких слоях общества, включая представителей обоих полов, всех возрастов и различных социально-экономических групп, чем многие исторические письменные источники.
Разговор о предыстории и биоархеологии
Доисторическая археология и биоархеология сочетают в себе различные социальные и естественнонаучные подходы, которые опираются на четкие, однозначные формулировки при попытке идентифицировать, классифицировать, анализировать и интерпретировать то, что во многих случаях является фрагментарными, неполными и сложными записями, воссоздающими прошлую человеческую деятельность. Это не означает, что археология и ее терминология универсальны. В качестве примера можно привести региональные хронологии и системы периодизации, которые опираются на более широко принятые конвенции, этические и профессиональные рамки и операционные процедуры (например, Вермильонское соглашение по человеческим останкам). В археологическом смысле предыстория охватывает огромный период в десятки тысяч лет. Традиционная периодизация выделяет явные изменения в аспектах материальной культуры (каменный век, бронзовый век, железный век), а также изменения в способах добывания средств к существованию (например, введение земледелия), характере расселения (постоянные, а не сезонные поселения), организации общества и управления (например, урбанизация).
Пинкер, напротив, представляет "доисторию" как универсальный термин, объединяющее или глобальное выражение, используемое для обозначения негосударственных обществ и "анархии обществ охоты, собирательства и садоводства, в которых наш вид провел большую часть своей эволюционной истории, до первых сельскохозяйственных цивилизаций с городами и правительствами, начиная примерно пять тысяч лет назад". Его основное внимание сосредоточено на обществах охотников-собирателей/садоводов и далее, но это означает разные вещи для разных регионов в разное время. Например, в Европе письменная история начинается с Древней Греции на юго-востоке, а в более северных регионах викинги все еще были частью доисторического железного века в Средние века. Переход к сельскому хозяйству, как еще один пример, конечно, не был равен всеобщему появлению городов и правительств, как утверждает Пинкер, подчеркивая, что закономерности, а также исключения являются ведущей чертой (до)исторического дискурса. Это бросает довольно слабый свет на грамотность и понимание Пинкером того периода человеческой истории, который является краеугольным камнем его аргументации в пользу снижения уровня насилия.
Возьмем, к примеру, таблицу, иллюстрирующую процентное соотношение смертей в военных действиях в негосударственных и государственных обществах, которую Пинкер приводит (на с. 49) для того, чтобы продемонстрировать, насколько жестокими были доисторические общества и общества охотников-собирателей по сравнению с государственными обществами. В таблице перечислены 22 места, где в доисторические времена происходили военные действия. В целом они представляют собой довольно противоречивую выборку. Одним из таких объектов является Ведбек, небольшое датское кладбище, где из двадцати одного человека только у двух были обнаружены скелетные изменения, свидетельствующие о насилии. В процентном отношении это означает, что доля насильственных смертей составляет 9,5% (хотя в таблице Пинкера она почему-то равна 12 или 13%). Люди были захоронены на этом участке в пятом тысячелетии до н.э., что для данного региона означает их принадлежность к мезолитическому (т.е. с преобладанием охотников-собирателей) горизонту Эртебёлле (названному по его типовой стоянке в Ютландии), представляющему сложные группы охотников-собирателей-рыболовов с поселениями (некоторые из которых, вероятно, были заняты круглогодично).