- Я не настолько пьяна, чтобы поверить твоим россказням, глядя, как тутошние женщины прячутся по углам! - недоверчиво сощурилась Тайер, неловко упершись локтем в столешницу.
- Гверен, приняв от неё должность старосты после Противостояния, свой закон поставил. И Нарга покинула город. - С усмешкой изрек проводник, разливая остатки вина по опустевшим кружкам.
- Так вот откуда тебе знаком этот удобный способ не попасть в опалу. - Не упуская случая зацепить Лана, ехидно заметил Афгар и Тайер, не мешкая, ткнула его локтем в бок. Охотник отмахнулся - И шкура цела и вроде как супротив правителя...
- А что легенда? - деловито осведомился страж, отводя внимание досадливо нахмурившегося Лана.
- А по легенде Вышний дожидается жертвы и в ближайшее время изберет её.
- Как? - нахмурила брови светлинка - Не нас ли милостью прохиндеев-жрецов ожидает честь откупить собой благо этих захмырников? Которым до сих пор на собственную охранку легче плюнуть, чем руку подать!
Вел предупредительно вытаращил глаза, призывая девушку умолкнуть, покуда не грянула свара.
- Не ведомо. - Пожал плечами Лан - Кому жребий падет.
- А коли тебе?! - не смотря на хрипоту, привязавшуюся от пожарного чада, почти точно копируя выговор проводника выскалился Афгар - С тем же смирением встретишь, коим перед нами бахвалишься?
- Ежели тебе будет эта участь, - потеряв терпение, оскалился следопыт - Я и порадуюсь, не поскорблю!
- Хоть душой не покривил. - Усмехнулся охотник, вмиг вернув всегдашнее ледяное спокойствие и стряхнув с плеча руку, упреждающе удерживавшего его северянина.
- Это не к делу, Лан. - Нахмурив тёмные брови, почти зло сказал страж - При всей благодарности.
- Жертву берет озеро... - заставив наёмников вздрогнуть от неожиданности, подал голос Хайда.
- Озёра замёрзли ещё вчера. - Усмехнулась Тайер - Не ты ли отправишься прорубь долбить, мстить-то на весь город обещал?
- Прорубь Вышнему без надобности. - Прищурив глаз, ухмыльнулся дозорный, нетвёрдой рукой подняв кружку и парой глотков опустошив её.
- И что найдется олух, потащиться туда? - насмешливо поинтересовался северянин.
- Я не жрец, чтоб вам предания растолковывать, но без жертвы Вышний ещё не оставался. - Прихватив опустевший кувшин, Хайда отправился к стойке, где, окосевший на один глаз после битвы, трактирщик перепирался с Мархалом.
***
Рассветная сторона неба полыхала малиново-сизым заревом, закрученным в разлохмаченную мутными облачными клоками спираль, освещающую берег, лес и укрытые снежной сединой ели на горном склоне по предгрозовому болезненно ярким светом.
Выдыхаемый воздух зябко сворачивался паровым облачком и волосы, намокшие при умывании, холодными змейками скользнули за ворот, Вел поёжился, отбросив их рукой.
На берегу Восточного озера с рассветом загорелись костры, выложенные ритуальным восьмиконечным знаком. Между ними деловито сновал плюгавый, обряженный в шитый из шкур десяти зверей плащ, жрец, призванный старостой, отчаявшимся дождаться милости Вышнего. Жрец этот жил в горах на дальнем берегу и в Горячие Озёра захаживал крайне редко, однако, едва появившись в городе, приказал готовить обряд, который, по словам его, был указан самим Вышним. Староста, разослав по домам шестерых прислужников, споро собрал у озёр всех не мужних горячеозёрок, выряженных родительницами в пёстрые яркие платья, словно для великого праздника. Следом и горожане собрались на берегу в ожидании божественной милости, словно бараны управляемые умелым пастухом.
Велдар стоял на крыше лекарской, (в которой дневал и ночевал вместе с наставником, потерявши уже счет времени) и, старательно щурясь от солнца и снежной белизны, наблюдал за жителями и беснующимся у костров жрецом, по тому, что Лан настрого запретил парню даже нос из дому высовывать. Ведь он в любой момент мог потребоваться знахарке - Мархала, позабывшего о себе в пылу заботы о безопасности города, около трех дней назад свалила лихорадка и по сию пору эта хворь тянула дозорного старшину за порог Мглы, не смотря на мастерство Нарги и не считаясь с умениями Лана.
От того и взялся староста Гверен решать судьбу захваченного божьей немилостью города в одиночку, не дожидаясь, покуда озёра изберут свою жертву. У Кивора, поставленного Мархалом заместо себя верховодить дозорным войском, переубедить его не хватило языка. Но поддерживать обряд пришлого жреца Кивор с гнусной бранью отказался и дозорным не дозволил, и теперь, недовольно хмурясь и разглаживая светлые усы, он стоял поодаль от толпы, в окружении своих ребят, сменивших зелёные куртки воинов горячеозёрского дозора на разнопестрые одеяния простых горожан.
Из дверей старостиного дома вынырнула укутанная в светлый плащ фигура, в которой Вел с удивлением признал Марулу. Отворив, скрипнувшую петлями и сыпнувшую лежавшим на перекладинах снегом, калитку, девушка оглядела пустую улицу и скоро свернула к окружной тропе, ведущей к берегу. И Велдар, ободрав ладони о выщепленый край бревна, охотно расставшегося с десятком заноз, слез по углу сруба. Ухнув в наметённый у забора сугроб и начерпав снега в короткие голенища сапог, парень недобро помянул Великую Мглу и, абы как, выгребая его на ходу, поспешил за горячеозёркой.
На берегу невысокая Марула мгновенно затерялась в толпе, приглушенно гудящей разноголосыми разговорами. В основном касательно патлатого жреца, семенившего и подпрыгивавшего вертя над головой расшитый сложнопереплетеным жёлтым узором мешочек, в котором что-то грохотало и дробно перестукивало, задавая такт его пляскам.
Девушки, стоявшие на не большой площадке в окружении костров, которым не давали тухнуть прислужники старосты, тоже внимательно следили за прыжками и подскоками Дикого Шептуна (так промеж собой величали жреца горожане) со скрываемой тревогой ожидая его знака.
Из разговоров, не замолкавших вокруг, Велдар понял, что из всех девиц озеро выберет лишь одну. Но каждой из них придётся ступить на лёд и на долгое мгновение оказаться во власти Мглы.
Закончив выплясывать, Шептун сноровисто выхватил из ближайшего костра головешку, поджег свой мешочек и бросил его на середину озера, тот вспыхнул неожиданно ярко, подплавив снег, но сейчас же погас. Вел увидел, как удивленно вытянулось скуластое исчерченное морщинами лицо жреца, похоже, он ожидал чего-то иного.
И вскоре первая девушка, сняв расшитые цветным бисером и меховыми шариками башмаки, шагнула на, чуть припорошенный снегом, сморозь, наговаривая заказанное жрецом заклинание. На середине она поклонилась, почти коснувшись льда богато расшитыми завязками узорной головной накидки, и повернула обратно. А следом, осторожно ступая босыми ногами по снегу и растерянно глядя вперед, уже шла следующая...
Вышний бог отверг жертвы, не смотря на усердные пляски жреца и напевное заклинание. Велдар понял это, едва последняя горячеозёрка вернулась на берег. Толпа озадаченно притихла, осознав, что милости, обещанной Шептуном, не будет и избавления от ненастья ещё невесть, сколько придётся ожидать, горожане принялись хулить в миг прекратившего приплясывать жреца, грозя свернуть ему шею и спустить под лёд, авось сгодится на подношение Вышнему.
Тот с презрительным прищуром оглядел стоявших на берегу людей.
- Вышний дал знак, он дарует вам милость! - высказал он подошедшему Гверену. - Пусть идут они!
Велдар, кое-как протолкавшись вперед, с любопытством глянул в направлении, указуемом сухим желтоватым пальцем жреца. И, распихивая горожан, побежал туда, где, поодаль от ожидающих чуда горячеозёрцев, стояли его попутчицы.
Шептун, в сопровождении раздраженно хмурившего брови старосты, пересёк утоптанный ногами горячеозёрок пятак между кострами раньше Велдара. Тайер, в грудь которой бесцеремонно ткнулся костлявый палец жреца, отшвырнула того прочь, ловким движением сбив с ног.