***
Половина дороги уже оказалась позади, когда конский топот и треск ломаемых сучьев заставил путников остановиться, выхватывая бесполезное уже оружие. Охоронники сноровисто сомкнули круг, в наёмников ткнулись несколько копий, и вожак, светловолосый с тонким породистым лицом краплёным мелкими шрамами, без торжества, словно делая великое одолжение, окинул их цепким взглядом торговца покупающего племенную отару.
Страж, не выказав и тени страха, тоже оглядел охоронников, явственно приценяясь к их добротному вооружению и от души выругался. Благоразумно на светлинском.
Язык кровных сарзасцев Вел не понимал, не успевая даже расчленить произносимое на слова, от того даже не вслушивался в не длинную, по интонации не столько вопрошающую, сколь подводящую итог очевидному, речь бараголовского старшака.
Зато его наставник, прекрасно понявший того, устало вздохнул, словно смиряясь с неизбежным, и опустил меч.
По другую сторону, касаясь светлинца плечом, стоял охотник, разумеется, тоже не больно нуждавшийся в переводчике, ехидно щурясь, он без должного почтения обратился к пленителям, так, что разобравший пару выражений Вел похолодел, готовясь к худшему.
Вожак отчетливо скрипнул зубами, конский хлыст прочертил на лице отшатнувшегося наёмника тонкую брызнувшую кровью борозду.
Марула испуганно завизжала, поспешно стирая ляпнувшие ей на рукав капли.
И тем же мгновением неожиданно сильный порыв ветра заворотил полы одежды, зашелестел сухой травой, поднимая слежавшиеся стебли. Лошади разноголосо всхрапнули, нервно переступая копытами, разом позабыв всякую выучку.
Над краем болота собралась сизая туча, распадающаяся мутными перьями, завертывающимися стремительным водоворотом, на очередном витке, опавшем на землю налитым бархатно-прозрачной чернотой уже знакомым силуэтом призрака.
Мгновение помедлив, словно оценивая врага, а затем, стянув, липко задрожавший в стремительно багровеющий шар, дух атаковал шарахнувшихся на стороны охоронников.
Судя по понятной даже Велдару брани и заметной оторопи разом позабывших о пленниках бараголовцев, с этим воплощением сарзасской нечисти, что бы там не брехали в сопредельных землях, они сталкивались впервой на роду.
Сам Вел, подгоняемый тычком, сориентировавшегося в ситуации наставника, бросился назад к болотам и плашмя рухнул между раскорячившихся над ненадёжной сырой почвой корней корявой, сыро воняющей талины.
Вязкая, горячо парящая муть плеснула на землю рядом с ним, и парень зажмурился, для верности уткнув лицо во влажную траву.
***
Чадящие чёрным разномастные проплешины пятнали поляну, напитывая и без того смрадный болотный воздух вонью тлеющего волоса и горелой плоти.
Наткнувшись взглядом на обгоревший труп, Тайер спешно отвернулась, сползая обратно за ствол покалеченного, полувывернутого из болотины, уложенного на бок неведомо каким на его веку ураганом, дерева, приноровившегося расти вкривь, цепляясь за землю нижней частью корней, верхние - торчали в стороны на половину человеческого роста, разлохмаченным, облепленным ядовитой зеленью мха и уродливыми наростами пучком.
Если у ворот, в горячке боя, этот смрад ещё можно было снести, то здесь память беспощадно выволокла из дальних закраин всё то, что за давностью лет, казалось ей, уже ушло во мрак, напоминая о себе лишь потемневшими от времени шрамами.
Отгоняя недобрые воспоминания, светлинка, подавив тошноту, вновь оглядела поляну. Оставшиеся в живых охоронники крысиной стаей удрали прочь, оказавшись на деле такими же трусливыми собаками, как и остальное бараголовское войско, те, кому не свезло, валялись на земле, дотлевая и поганя воздух...
Ветер почти стих, но, к немалому удивлению, призрак неподвижно стоял на прежнем месте, словно дожидаясь позволения уйти или какого иного веления...
Забыв об опасности, наёмница вскочила на ноги, выискивая глазами Марулу. Словно подтверждая все её подозрения, девушка стояла на середине поля, кажется на том самом месте, откуда все они, совсем ещё недавно, спешили убраться подальше, и похоже ни на миг не сомневалась в собственной безопасности.
Тайер выругалась, не таясь уже, выбралась из-за дерева и невольно вздрогнула, разглядев лицо горячеозёрки - такой же безразличный пустой взгляд был у покойного старосты, доброй волей шагнувшего в озёрную глубину...
Но прежде чем та шагнула на встречу качнувшемуся расходящейся на ветру пеленой чада призраку, наёмница, почти прыжком одолев разделяющее расстояние, схватила её за руку.
- Куда!? - сквозь неожиданно ударивший по ушам шум ветра, светлинка услыхала голос Таласа, завернувшего десять коряг сроду не слыханной ею брани.
Закружившийся водоворотом дым окружил девушек, едва прозрачной стеной, зазвенел вытянувшейся на ветру берестиной.
- Поди прочь! - среди этого звона внезапно различился голос и ветер, вдруг не шуточно ударивший в спину, едва не сбил Тайер с ног.
Она огляделась, всё, что валялось под ногами, за оружие никак не годилось, а её собственное - разошлось, за ненадобностью, по поклаже попутчиков, да и сыщись что, для толкового удара пришлось бы отпустить замороченную девку, рука-то мало того, что одна, так ещё и левая...
Впервой на памяти наёмница позавидовала охотнику - у двуруких бойцов всё же есть немалое преимущество.
- Провались во мрак, горелая падаль! - обозлившись, крикнула Тайер, и на короткое мгновение в разлетевшемся на стороны дыму на месте неупокойного духа увидала облачённого в походное одеяние война. Рука, судорожно стискивающая плечо горячеозёрки, разжалась, и наёмницу отбросило на покрытую сажей траву.
Призрак же, растянув мутным хвостом тающие клочья дымной черноты, неведомо как, словно возникнув из сгустившегося воздуха, очутился в паре шагов от одурманенной безвестным чаровством девушки.
Тайер вскочила на ноги. Едва прозрачная пелена, окружавшая Марулу, расползлась на стороны, хлестнув в лицо тугой струёй ледяного ветра, вышибив дыхание. На мгновение скинув власть дурного морока, горячеозёрка удивлённо обернулась. И наёмница, не слишком выгадывая, ударила её кулаком в лицо. На опытного война этакого удара, да ещё и с несподручной стороны, может и не хватило бы, но горожанка, ожидаемо закатив глаза, осела на землю. Дух беспомощно поблек, вмиг растеряв свою пугающую всесильность, и рассеялся, изойдя, гадостной чадной вонью.
Из приболотных зарослей, словно только того и дожидался, выскочил Вел и бросился к Маруле. Светлинка всё же перестаралась и та не спешила приходить в себя.
- Он этак себе новое воплощение подыскивал? - Талас глянул на поляну так, словно до сих пор ещё видел там, сотворявшего огненный шар призрака.
- Похоже на то... - на ходу копаясь в поясной сумке, ответил следопыт. Наконец отыскав нужный пузырек, он сунул его под нос девушке, но желаемого эффекта не случилось.
- К тебе так же подселялся? - потеряв всякую осторожность, спросил страж у Афгара. Распознав его по шагам и не досужась обернуться.
- Не помню... - невнятно ответил тот.
- Почему он выбрал именно её? - Хайда подозрительно, словно те, обходя доверием, не спешат выказать ему какое-то свое знание.
Отчасти он был благодарен вовремя подвернувшейся нечисти, потому как неизвестно что могло оказаться хуже, мгновенно испечься от прицельно брошенного шара или оказаться пленником Сарзаса, при том, что охоронничий вожак не скрывал от них ожидающей участи. На тот момент дозорный вполне разделял опрометчивое желание распадского быстро расстаться с жизнью.
Хайда мельком глянул на охотника, не сдержав злорадной ухмылки - левую половину его лица покрывали подсыхающие кровяные потёки пополам с бурой болотной грязью, но даже сквозь них был хорошо заметен косой рубец на половину щеки и рассечённая тонким концом хлыста бровь.