— Товагищи! — Только я это сказала, как на мое плечо опустилась чья-то рука и Эйрин (а это был именно Эйрин. Он вообще обладает завидной способностью появляться в самый неподходящий момент. Только я хотел провести агитацию молодых и не окрепших умов…) произнес:
— Возвращайся в корпус. — Не пнул хоть, уже радует. Но это он наверное пожалел юродивого. Я вздохнула и поплелась наверх.
Рафаэль с интересом наблюдал за мальчишкой, который вышагивал по крыльцу преследуя одному ему понятную цель. Ученик ходил по крыльцу туда-сюда, заложив руки за спину и гордо задрав подбородок вверх. Если бы в тени коридора не стоял Эйрин, Рафаэль обязательно бы рассмеялся, но устав не позволяет вольностей перед старшим. Мальчишка тем временем начал хромать, сильно припадая на левую ногу. Видимо какая-то застарелая рана дала о себе знать. Каждый раз наступая на травмированную конечность ученик сильно отклонялся вбок, руки при этом болтались как тряпочные и голова качалась из стороны в сторону на тонкой шее, словно бутон цветка на сильном ветру. Вообще, Рафаэль пришел к выводу, что у парня пол ноги не хватает как минимум, настолько сильно он хромал. И как он до этого нормально передвигался? Паренек сделал еще пару кругов по крыльцу, после чего повернулся к ним лицом. Рафу стало его искренне жаль. Мало того, что парень хромой так еще и одного глаза у него не было, а лицо от боли перекосило так, что плакать захотелось. Эйрин в это время смотрел на ученика и сложив руки на груди гордо улыбался. Рафаэль похолодел. Что за тренировки начали проводить в Акадэмии с тех пор, как он выпустился? Воин был уверен, что пришел сюда паренек в нормальном состоянии, калек в Акадэмию не берут. Еще и Эйрин так довольно улыбается, он постарался? Бедный паренек. Интересно, а сюда его послали как наглядный пример? Ну чтобы воины видели, что с ними будет в случае неподчинения? А в том, что паренька так жестоко наказали именно за неподчинение, Раф был уверен. Эйрин строго относиться к таким вещам. И все же…когда он успел стать таким жестоким? Мальчишка тем временем гордо выпрямился и произнес: