- Ты тоже маленькая, - обиделась сестра.
- Но я старше, - улыбнулась Николь.
Когда солнце потеплело и засветило ярче, а тучи, как занавесы, отошли в стороны, Николь, укутав сестру в одеяло, пошла на кухню.
- Доброе утро, - заулыбалась кухарка – упитанная темноволосая женщина тридцати пяти лет - Полин. Она готовила завтрак. – Как спалось? Ты выглядишь еще бледнее, чем обычно.
- Все хорошо, - рассеяно отозвалась Николь, водя пальцами по завитушкам на шторах. Она задумалась и молчала, но потом вздрогнула от звука голоса Полин:
- Иди, переоденься и буди мадам.
- Я пришла за едой для Луиз.
- Да, что-то я сегодня не вижу с тобой малышку, - добродушно рассмеялась кухарка. – Вечно она за тобой ходит. На, вот. Молоко и хлеб.
- Спасибо! – Николь взяла тарелочку со стаканом и понеслась в свой уголок.
Проходя мимо столовой, она приостановилась. Ей почудился львиный рык. Николь всегда слышала его, проходя мимо двери в столовую. Над ней была вырезана из дерева морда льва. Но как обычно Николь только окинула ее взглядом, улыбнулась, как живому, и поскакала дальше.
Спустившись вниз, Николь приоткрыла дверь и тихо зашла. Как она и думала, сестренка спала. Она зевнула, и ей стало немного обидно, что она не может так же спокойно укрыться одеялом и мечтать. Но потом девочка отогнала от себя эту мысль, поставила тарелку и кружечку на маленькую тумбу у кровати Луиз и поцеловала ее в макушку. Потом Николь переодела ночное платьице на дневное, темно-серое, с рукавами до локтей, квадратным высоким вырезом, юбкой чуть выше пят. Сверху она повязала бантом на спине белый фартучек на широком поясе. Платок она оставила на кровати. После Николь быстро-быстро умыла лицо водой из кувшина, пригладила длинные темно-каштановые волосы и, запрыгнув в разношенные туфли, побежала наверх, в комнату мадам.
В комнате Мадам царил полумрак. Окна были закрыты тяжелыми, расшитыми шторами. На большой, громадной для Николь кровати на высоких ножках в виде птичьих лап лежала Мадам. Ее саму не было видно из-за горы подушек и мягких, воздушных одеял. Лишь различалась ее фигура – из-под одеял и подушек возвышалась гора.
Николь всегда робела в этой комнате. На большом кресле лежало большое, красивое цветастое платье – Николь бы хотела его примерить, но знала, что утонет в горе ткани. Эта блестящая ткань казалась кожей, скинутой змеей, а глаза этой змеи словно смотрели из темного угла под кроватью. Девочка вздрогнула. Ей и вправду показалось, что кто-то смотрит блестящими глазами из-под кровати… Люстра на потолке, довольно обычная для заурядной графини, казалась девочке огромным, невиданным цветком, из которого может выползти огромный, страшный паук или толстая гусеница. Впрочем, такой гусеницей казалась девочке сама Мадам.
Николь на цыпочках подбежала к кровати. Матрас располагался на уровне ее плеч. Девочка залезла на мягкий стул рядом с кроватью и, потормошив одеяло, сказала:
- Мадам, мадам, просыпайтесь! Уже девять! Вы всегда просите будить вас в девять! Вставайте! Солнце взошло!
- Что… какое солнце… кто это говорит? Что за кролик запрыгнул сюда? – сонно бормотала женщина, укрытая мягкими тканями.
- Это не кролик, к сожалению, я не кролик! Это Николь, мадам, - терпеливо, сдерживая смех, говорила девочка.
- Да-да, точно… Странный сон мне приснился, странный… Словно кролик ко мне из леса прибежал… - говорила женщина, садясь в кровати.
- Мне тоже снился лес…
- И словно он прыгал и прыгал, не давая мне спокойно читать. И я так разозлилась!
- Но вы ведь не любите читать…
- Ты еще здесь? – удивилась Мадам. Это была полная, широкоплечая женщина сорока пяти лет. Ее темные волосы были аккуратно уложены на голове. Тонкие брови и тонкие губы делали ее лицо надменным, а взгляд был рассеянный и нарочито-важный. Иногда у нее было плохо со слухом, особенно в отношении прислуги, но на прогулке она слышала все сплетни и слухи. Ее распорядок дня был прост, во многом расписан, но расписание выполнялось редко. Чаще женщина меняла планы и изменяла якобы своим привычкам, обвиняя служанок в том, что они рано принесли обед или что все еще не одевают ее к прогулке.
- Иди, скажи, чтобы накрывали завтрак. Сколько время? На двоих тогда, ко мне придет гость.
- Слушаюсь, - Николь спрыгнула со стула и побежала к двери.
- Не бегай! – ворчливо бросила ей вслед женщина. – И приберись у меня потом, я люблю чистоту!