Они не были похожи на черноградские острые и угловатые символы. Эти были элегантными и плавно перетекали друг в друга. Она не могла их прочесть, но могла предположить их назначение: это были охранные чары.
Блокнот выскользнул из ее рук и с грохотом упал на пол.
Косара бросилась к выходу, ее сердце колотилось в ушах.
Едва она сделала шаг, как дверь распахнулась. Драматично постояв с развевающейся мантией в дверном проеме, Русева указала на Косару.
– Ты правда думала, что я не замечу пропажи ключа? – Ее голос эхом разнесся по комнате: – Господа!
Русева шагнула в сторону, придержав мантию так, чтобы та развевалась как можно эффектнее. И тогда полицейские в темно-синей форме наводнили помещение. Один из них зазвенел наручниками.
Косара выругалась себе под нос. Да, странно, что за много лет ее едва ли законных проделок она впервые окажется под арестом. Надо было, наверное, что-то сказать, как учила Роксана: адвокат, присутствие адвоката, говорить буду, или не буду, или…
Не мозг, а яичница.
– Я буду говорить только в присутствии моего адвоката! – наконец выдала она.
У нее не было адвоката. Она не могла позволить себе адвоката. Зато полицейский в наручниках воспринял ее слова как сигнал, что можно подойти. Его пальцы – горячие – сомкнулись на ее запястьях. Господи, такие горячие, что невольно всплыло в памяти дежавю из того времени, что она провела у Змея.
Внезапно она почувствовала себя загнанной в угол. «Беги!» – кричал ее разум, но куда бежать? Повсюду были люди в синей форме.
– Да не нужно наручников, констебль Петров. – В комнату вошел темноволосый мужчина, чье ярко-красное пальто контрастировало с морем синей униформы.
Полицейские замолчали, видимо, потому, что он был главным. Несколько человек отдали честь.
Он снял шляпу перед Косарой, как будто они повстречались на танцах, а не в ходе взлома с проникновением.
– Я уверен, госпожа Попова поедет с нами добровольно. – И он одарил ее яркой улыбкой.
«Кто, черт возьми, этот парень?»
– Сержант криминальной полиции Асен Бахаров, – сказал он, словно прочитав ее мысли. – Отдел сверхъестественных преступлений.
– Я…
– Я знаю, кто вы. – Он указал на дверь. – Прошу, после вас.
Выходя, Косара почувствовала затылком сердитый взгляд Русевой.
– Обязательно обыщите ее! – крикнула Русева, а потом буркнула себе под нос: – Грязная черноградская крыса.
6
Отдел сверхъестественных преступлений располагался в переоборудованной кладовой. Стол помещался в нем только по диагонали, и, если бы Бахаров сел на стул у двери, та не закрылась бы. Вместо этого он прислонился к столу, скрестив руки, и указал на кресло напротив.
Косара села и вцепилась в подлокотники, чтобы унять дрожь в пальцах.
«Успокойся, черт возьми». Она выберется отсюда, но только если сохранит спокойствие. В бутике она ни к чему не прикасалась, так что ее не смогут привлечь за кражу со взломом. Верно?
Лучше всего было прикинуться, что она не осознает своих противоправных действий. То есть как это: в Белограде нельзя проникать в закрытые магазины? Да в Чернограде это народная забава! Так ей и удастся обмануть этого наивного белоградского полицейского.
Косара изо всех сил старалась не ерзать. У нее болела спина, а шея затекла. Одинокий солнечный луч протиснулся в крохотное окошко напротив и ослепил ее с мощностью прожектора.
Страшно хотелось выпить кофе, принять душ, почистить зубы. Во рту стоял привкус, как будто лизнула пепельницу. Ее одежда пахла вчерашним потом и тошнотворным парфюмом из «Ведьминого котла». Как выглядели ее волосы, лучше было даже не представлять.
Детектив Бахаров изучал ее, стоя перед ней в идеально наглаженной белой рубашке. Он положил на стол какое-то устройство.
– Не расскажете ли, что вы делали этой ночью в «Ведьмином котле»?
– Это что? – Косара кивнула в сторону устройства.
– Это диктофон.
– Вы мой голос хотите записать?
– Стандартная процедура. Не волнуйтесь, это не опасно.
Не опасно? В его глазах она выглядела суеверной дурой. Из тех, что боятся фотографироваться, потому что камера якобы может украсть их душу.
Косара была из Чернограда – это не делало ее идиоткой. Ей просто не нравилась мысль, что он запишет ее слова, что у него будет возможность снова и снова послушать то, что она скажет, и все проанализировать.
Устройство пристально смотрело на нее со стола, его крошечный красный свет был ровным и не мигал.
– Итак, – спросил Бахаров, – расскажите мне, что вы делали этой ночью в «Ведьмином котле».