Сперва Косара выудила из ведра с соленой водой два мешочка с чернилами русалки. Она проткнула мешочки ножом, чтобы темная жидкость капнула в котел, шипя при соприкосновении с медным дном.
Затем Косара в поисках остальных ингредиентов порылась среди множества банок и бутылок, разбросанных по кухне. Сок осины служил натуральным связующим, ржавый гвоздь, повергший караконджула, – протравой, тимьяновое масло и кальцинированная сода – консервантами. Наконец она бросила в котел прядь волос Змея.
Смесь быстро закипела. Большие пузырьки, поднимаясь на поверхность варева, лопались и забрызгивали стены котла липкой черной жидкостью.
Наблюдая за этим, Косара спрашивала себя, верно ли она поступает. Что, если ее попытка сдержать Змея только сильнее разозлит его?
Он уже говорил ей: если она еще хоть раз попробует бросить ему вызов, он отнимет у нее больше, чем просто прядь волос. Он заберет саму Косару. Заставит ее вернуться под его контроль. Ему нравилось, что она осознавала, что ее свобода зависит лишь от его благоволения.
Нет, решила она. Она помнила, что есть грань, но не переступала ее. Он воспримет ее борьбу как вызов, как часть их игры в кошки-мышки. И через год он явится к ней подготовленным, но к тому времени Косара уже придумает другое заклинание, с которым выступит против него.
Ну или ее заклинанию не хватит мощи, чтобы его остановить. Он посмеется над ней своим раздражающе приятным смехом, похожим на перезвон сотни колокольчиков, после чего вынудит ее сыграть с ним новую партию. И она будет часами ерзать под его ледяным взглядом, глядя, как он мечет на стол все новые, более сильные карты. А под конец она отрежет прядь своих волос ему в подарок и всякий раз, глядя на себя в зеркало, будет вспоминать этот миг.
Косара вздохнула. Нужно убедиться, что ее заклинание точно сработает. Она убила целый год на его подготовку, на поиск достаточно мощной защиты от Змея. Она прочитала множество книг по этой теме. Она выучила все руны до единой. Нет, заклинание должно сработать.
Разве что кто-нибудь впустит к ней Змея, распахнув перед ним дверь, но кто в здравом уме додумался бы до такого?
Наконец Косара сняла котел с огня, перелила жидкость в стеклянный флакон и вытерла лоб тыльной стороной ладони. Затем она щелчком пальцев потушила очаг.
В кухне потемнело, тут и там мерцали лишь газовые лампы. Сквозь стены тут же начал просачиваться холод снаружи.
Косара утеплилась: она надела черные шерстяные брюки, теплый свитер и длинное пальто, обула кожаные ботинки, которые уже до того затаскала, что подметки потихоньку стирались. Она не могла произнести заклинание у себя дома – именно здесь Змей искал бы ее в первую очередь после полуночи.
– Пока, Невена! – крикнула Косара.
Призрак молчал. Иногда Косара задавалась вопросом, понимает ли ее Невена.
Большинство призраков мало чем отличались от тех людей, какими они были при жизни. Но Невена не принадлежала к большинству. Она была кикиморой, призраком, восставшим из крови, пролитой после ее убийства. Все, что осталось от родной сестры, которую помнила Косара, – это ее боль и гнев.
Косара вздохнула и открыла входную дверь. Она приготовилась мерзнуть на зимнем ветру, уткнувшись подбородком в ворот свитера. Выйти на улицу из теплой кухни было все равно что нырнуть в холодный бассейн.
Она переваливалась через грязные сугробы, брела мимо темных домов и заснеженных садов, сжимая в кармане флакон с чернильной жидкостью. На плече ее тяжело болталась сумка, полная заметок и эскизов, которые Косара переписывала из книг заклинаний.
Высоко над головой возвышались гранитные шпили, с их искусно вырезанных контрфорсов свисали сосульки. Их величественные формы напоминали о том процветавшем Чернограде, каким он был раньше, до строительства Стены. Нынче каменная кладка была черной от грязи и сажи, а арки осыпались.
Вдалеке длинные трубы магических фабрик выдыхали темный дым, который ярко выделялся на фоне белых улиц и бледного неба. Большинство фабрик производили лекарства, косметику и парфюмерию для продажи их за Стену, в Белоград. По иронии судьбы, мало кто из черноградцев мог позволить себе приобрести их продукцию.
Мимо Косары сновали люди в темной одежде, чьи мрачные лица выглядывали из-под уродливых шарфов ручной вязки и таких же, но еще более уродливых джемперов. Пальто прохожих больше напоминали лоскутные одеяла, сшитые вместе в надежде продержаться еще зиму. Время от времени мимо пролетала конная повозка, разбрызгивая мутную воду по тротуарам. Ругань пешеходов, которых с ног до головы обдали из лужи, заглушалась топотом лошадиных копыт.