Орудуя локтями, Косара пробиралась сквозь толпу перед магазинами на Главной улице. Истекал последний день в году – и последний шанс спокойно запастись святой водой и осиновыми кольями, переплавить оставшиеся семейные реликвии в серебряные пули, нанять ведьму, чтобы та нарисовала защитный оберег вокруг дверей и окон в доме. Покупатели и продавцы торговались каждый себе под нос, напряженным шепотом, точно базарные крики могли нарушить тот хрупкий покой, который оставался у них до полуночи. Одни сжимали в ладонях дымящиеся чашки кофе, коричневого, густого и потому похожего на грязь, а другие уже крепко напились вина, и их дыхание вырывалось резкими клубами.
Наконец Косара добралась до паба. У входа ее ждал бармен Баян, между меховой шапкой из караконджула и шарфом виднелась лишь тонкая полоска его лица. Он вопросительно сощурился и, стоило Косаре кивнуть ему, отпер дверь.
Она опустилась на колени на заледеневшую землю. Открутила крышку флакона, обмакнула в него палец и начала рисовать.
– Косара! – Знакомый голос раздался у паба сразу после полуночи. Он не кричал, но все же перекрывал завывание ветра, рев чудовищ и людские крики. – Косара!
Вся кровь бросилась Косаре в голову. Ее ногти оставили следы-полумесяцы на мягкой коже ладоней.
Вот и он. Как, черт возьми, он нашел ее так быстро?
Она опустила взгляд на нарисованный ею оберег. Половина защитной печати виднелась на полу внутри паба, изгибалась вокруг двери и окон: то была серия рун, нарисованных черной жидкостью. Другая половина находилась снаружи. Если Косара выполнила свою работу правильно, то ни снегу, ни граду, ни подошвам не стереть этот оберег все следующие двенадцать дней.
Она лишь надеялась, что у нее будет час-другой для проверки оберега на чудовищах поменьше, вроде караконджулов. Можно было бы дочертить оберег, если понадобится, или же вообще попробовать другой, если этот окажется слишком слабым. Но Змей уже был здесь и звал ее.
– Косара!
Его голос приближался, отчего по ее спине пробежала дрожь.
«Спокойно, ради всего святого». У них каждый год одно и то же: он приходит, напоминает ей, насколько она ничтожна, слаба и беспомощна, а потом уходит себе восвояси.
Но почему-то на этот раз все было по-другому. Что-то такое было в его голосе, чего она уже давно не слышала, – натянутое, как гитарная струна.
Гнев.
– Косара!
Его тень промелькнула мимо окна. Змей стер со стекла иней ладонью и заглянул внутрь.
Его глаза были ярко-голубыми, как сердце свечного огонька, а волосы были как расплавленное золото. Стоило его взгляду упасть на зеркало над барной стойкой, как оно треснуло.
– Вот и ты.
Дверная ручка задребезжала.
Косара резко вдохнула, глядя в оцепенении, как начерченные линии ее оберега перекручиваются, проминаются под давлением чужой воли, но не ломаются. Пока что.
Через несколько долгих секунд дверная ручка замерла. Косара все еще не осмеливалась выдохнуть. Змей ударил плечом в дверь.
Оберег расплывался, держась едва-едва. Его руны словно могли расплавиться в любую минуту и протечь сквозь щели половиц, как грязная дождевая вода в сточной канаве.
Косара не отрываясь смотрела на оберег, будто приклеившись к стулу. Все ее движения были вялыми, воздух загустевал патокой.
Змей снова ударил в дверь. Оберег на полу все сильнее искривлялся.
Но не ломался.
Не ломался.
Косара облегченно вздохнула. Заклинание выстояло. Она оглядела паб: растерянные лица посетителей, своих нервных собеседников за столом и бармена Баяна, который показал ей большой палец.
Вскоре Змей перестал стучать в дверь, и наступила долгая пауза.
А потом он засмеялся. Косара съежилась на стуле, когда его голос зазвенел в ее ушах.
– Неплохо, моя маленькая Косара. Совсем неплохо.
– Я тебе не маленькая, – выплюнула Косара, в основном проверяя, не онемела ли она от страха. – И уж тем более не твоя. Чего надо?
– Не желаешь пригласить меня внутрь? Здесь ужасно холодно. – Голос его дрожал, словно в ознобе.
Косара не верила ему ни на секунду. Она видела, как падавшие снежинки с шипением испарялись, едва касаясь его кожи.
– Что тебе нужно? – повторила Косара, стараясь, чтобы голос был ровным.
Она была ведьмой. Ведьмы не боялись монстров.
«Никчемная ведьма. – Голос в ее голове очень напоминал голос Змея. – Слабая ведьма. Без меня, Косара, ты никто».
Настоящий Змей – не тот, что жил в ее голове, – вновь рассмеялся. Как будто он и Косара были закадычными друзьями и подшучивали друг над другом.
– Хотелось бы знать, почему ты вообще решила, что обмануть меня – хорошая идея.
Рот Косары наполнился металлическим привкусом крови.