Когда мы пришли, Алек уже был готов, и потому мы сразу отправились изучать дом. Он впечатлял и размерами, и красотой. Мне нравилось, что здесь было очень светло из-за больших окон, за которыми открывались красивые виды. Я на удивление легко и быстро запомнила, где живет каждый из семьи Руслана, особенно запомнила дверь Евгения Викторовича, чтобы ни в коем случае не спутать ее с другой и не заглянуть туда! Ибо этот куратор точно умел злиться... До сих пор на его лекциях страдаем.
Так же нам показали столовую и библиотеку, гостиную, и на всякий случай комнату домоправительницы, которая следила за ним в отсутствие хозяев. Мы уже шли обратно наверх, когда раздался знакомый колокольчик. Руслан сменил маршрут, и мы отправились в холл. Оказалось, что прибыл Дмитрий. Он был в крайне веселом состоянии.
- Привет, ребятки! Ну как вам домик? Конечно, поменьше, чем у главы Верховного Совета, зато секретов в нем побольше будет, - подмигнул он нам.
- Дима! - попытался остановить его Руслан, впервые при мне назвав брата в такой форме. Видимо, дома они могли оставить все нормы приличия.
- А что, разве я не прав? Вот сейчас мы все пойдем в этом убеждаться! Хорошие новости, братишка! Отец остается там, у них намечается после приема собрание совета стихийников. Думаю, если он и появится, то только под утро, а до этого весь дом в нашем распоряжении! Думаю, ты уже понял, о чем я! - довольно улыбнулся Дмитрий.
- Письма мамы?! - опомнился Руслан. В его глазах зажглись огоньки. Кажется, намечается что-то необычное. А потом оба брата посмотрели вопросительно на нас.
- Возьмем их с собой? Кажется, это была семейная тайна... - задумчиво протянул старший.
- Она ей и останется. Не обязательно посвящать во все детали, чтобы получить от них помощь. Если вы, конечно, хотите помочь, - вопросительно добавил Руслан. Мы изъявили огромное желание. Разве ж мы пройдем стороной?! Наша дружная четверка пошла наверх.
- Дмитрий, - начал было Алек, но его прервали:
- Для вас я Дима, если мы без посторонних. И, знаете, у Русланчика тоже есть короткое имя! - неожиданно звонко и задорно рассмеялся он.
- Не смей! Даже не думай это произносить! - вмиг разозлился Руслан. Я напрягла слух! Так-так!
- Его так в детстве звала мама и наша нянюшка Анна, она сейчас у нас домоправительница, вы должны были уже познакомиться. Так знаете, как его они называют? Анна даже сейчас...
- Дима! Это не честно! - возмутился Руслан. Мы же с мольбой смотрели на старшего.
- Рунни! Мы порой зовем его Рунни, - торжественно выдал Дима. Мы с Алеком замерли и переглянулись.
У обоих дрожали губы, щеки напряглись, стараясь скрыть улыбку. Наш грозный, всегда сдержанный и непреклонный лорд... Рунни. Нет, все же я не выдержала, и смех вырвался наружу, тут же его подхватил Алек. Нет, честно, я пыталась! Видит небо, пыталась! Но Руслан и Рунни?! Я думала, он будет злиться, но когда я посмотрела на него, то встретилась с ним взглядом и увидела легкую улыбку на его губах.
Руслан
Я смотрел на нее и улыбался сам. Я восхищался ей. Ее смех словно отзывался во мне, вызывая дикую, щенячью радость. Как же она прекрасна...
Мы пришли в кабинет нашей мамы. Как давно я здесь не был... Все лежало там, где она и оставила в тот день... Вот стол и на нем стопка писем, а в ящиках остальные, я знаю об этом, потому что порой приходил сюда, но потом отец узнал об этом и запретил сюда являться. Он закрыл дверь, но теперь она не представляла для нас сложности.
Я ожидал, что тут будет пыльно, но комната оказалась на удивление чистой. Значит, Анна и здесь прибирается. Во всех наших личных комнатах прибирается только она. Я первым подошел к столу и открыл верхний ящик, достал стопку писем.
На конвертах ее почерком было написано: «Лорду Е.В.В.». Письма моему отцу. Их я отложил сразу в сторону, они не могли бы нам помочь. Вскоре ко мне присоединился Дима, и мы вместе стали разбирать на стопки ее бумаги и документы, те, которые могли понадобиться, мы отдавали ребятам.
Их задача была в том, чтобы выписывать все встречающиеся имена, бегло пробегая по листам взглядом. Мы тоже с Димой взяли себе стопки, вот только мы читали ее письма полностью, каждый вспоминая свое...
Я и раньше задавался вопросом, почему все произошло именно так, почему она погибла, но не пытался действительно найти ответа. Я знал лишь ту часть, что сказал мне отец. Но теперь я должен был выяснить все. Я давно простил тебя, мама. И теперь я готов принять правду...