— Тогда в чем же состоит месть? — не выдержала его размеренного тона Франческа. — Дать им обоим умереть от старости? Знаешь, это чудный план, вот только Стефанчику надо немного подсобить в данном случае! Скажем, пусть на него упадет дерево, а потом пару раз по инерции отскочит и прямо в сердце!!! — яростно закончила она, чувствуя, как гнев буквально просачивается по венам смертельным ядом.
Ей невыносимо стало находиться в собственной квартире, больно было смотреть, как Дамон сам себя мучает, становилось страшно от одного взгляда в потухшие черные глаза. Чем он заслужил подобное отношение? Где в этом дрянном мире справедливость? Почему именно он должен страдать век за веком только потому, что является "счастливым" обладателем очень глупого сердца? И кто, если не она, сможет восстановить эту чертову справедливость?
Девушка так увлеклась своими тягостными мыслями, что не заметила перемен, произошедших в друге.
— Мне надо уйти, — произнес он странным голосом и, не дожидаясь ответа, направился к двери.
— Что? — недоверчиво переспросила вампирша, нахмурив брови. — Куда ты собрался? Дамон! Что ты делаешь? Ты совсем сошел с ума? Зачем?
Ей удалось поймать его лишь на лестнице. Со всей силы сдавив плечо мужчины, она развернула его лицом к себе и не поверила своим ощущениям.
— Скажи мне, пожалуйста, — зловещим шепотом сказала Фрэнки. — Тебе нравится издеваться над собой? Если да, то я предлагаю подняться наверх и я помогу тебе избавиться от этой тяги!
— Ты не понимаешь, — разочаровано констатировал молодой человек. — Я сделал ей больно. И мне нужно это. Я буду ждать тебя в аэропорту через два часа. Собери вещи и пошли своего Стива к черту. Он меня всегда раздражал.
Объяснив ей часть плана мысленно, он резко развернулся и исчез из поля зрения девушки.
Дамон вышел из машины, оставив ее далеко от того места, которое собрался посетить. Встреча с братом была бы сейчас огромной ошибкой, о которой пришлось бы жалеть добрые четверть века. Поэтому со всей возможной тщательностью он обследовал каждый сантиметр их родового гнездышка, а заодно и прилегающую территорию соседних домов. В самом доме он почувствовал троих: Мэтт, Бонни и… Она. В спальне, ИХ спальне.
Сердце болезненно сжалось, мешая мыслям сосредоточиться на окружающей реальности. Ей было плохо, очень. И больно. Как и ему…
Тряхнув головой, вампир заставил себя вернуться на то место, где он стоял. Ведьма была чем-то очень огорчена, а вот американец был чем-то сильно недоволен. И тут же стало ясно, чем именно — подругой. Никто не объяснил им сути произошедшего, но они и сами могли догадаться о том, что случилось и какие такие "дела" были у Дамона.
Пришлось спокойно дожидаться того момента, когда удастся осуществить свой план. Ему не хотелось, едва переступив порог, натолкнуться на извинения Одной Девушки или же сочувственно-подбадривающие взгляды ее друзей. Да и вообще, видеть кого-то из них. Он пришел сюда не за этим. А зачем? Юноша и сам не знал ответа на этот вопрос. Главная причина состояла в обещании — ведь он поклялся себе, что никогда не причинит Ей боли. Да, все именно так. Так.
Несколько часов мужчина бездумно стоял, прислонившись спиной к дереву, и внимательно наблюдал за окном спальни. Невыносимо хотелось увидеть Ее, и одновременно не видеть больше никогда. Он покачал головой, как бы удивляясь собственным мыслям. Уж слишком противоречивыми на данный момент были его желания.
Грациозно забравшись по стене дома, вампир осторожно приоткрыл окно и тут же понял, что совершил самую огромную ошибку в своей жизни. Она не спала. Паника буквально накрыла с его головой. Он лихорадочно завертел головой, пытаясь понять, что же делать дальше. И тихо рассмеялся сам над собой. "Возьми себя в руки, черт возьми! Ты же вампир!" — произнес очень холодный внутренний голос.
Бесшумно ступая по ковру, он осторожно подошел к кровати и почувствовал, как самообладание начинает сдавать. Она спала (не по собственной воле, конечно), свернувшись калачиком, судорожно сжимая пальцами подушку, край которой зажала между зубами. Внезапно внутри подняла голову жалость. Девушка выглядела такой несчастной, маленькой, брошенной, что захотелось забыть. Забыть все, что он сегодня видел, все, что чувствовал, все, что пережил. Но это было невозможно. Нет, не сейчас и не здесь.
Присев рядом, Дамон с интересом всматривался в ее лицо. Как она могла? После всего, что он услышал, после всех этих клятв… Он ведь верил ей. С неохотой, постоянно терзая себя сомнениями, но верил. Внезапно его взгляд остановился на шее девушки. Тяжелый стон вырвался из груди, разрушив безмолвную тишину, царившую в комнате. Мужчина резко выдернул из ее рук подушку, отбросил ее за спину и внимательно осмотрел все доступные его взору участки тела. Везде, куда падал придирчивый взгляд, виднелись ужасающие темно-фиолетовые кровоподтеки. Неловко приложив к ним кончики пальцев, стараясь при этом лишь в самой необходимой степени касаться кожи, он застонал еще громче. Теперь его мучил лишь один единственный вопрос: а как он мог?