Безо всяких объяснений Бертран сорвал с Джейн одежду. Гильом ле Муи одним движением разорвал крепкий корсет и кринолин. Джейн осталась стоять совершенно обнажённая. Гильом ле Муи подхватил её и бросил на плиту. Джейн закрыла глаза. Очевидно, она всё же потеряла сознание, ибо то, что случилось позже, забыть было просто невозможно.
Уложив Джейн над углублением в плите, Бертран со всего размаху всадил в её нежное лоно свой гигантский член. Кровь брызнула во все стороны, и большая её часть попала в углубление и по жёлобу стекла в чашу. Пока он продолжал содрогаться над неподвижной девушкой, полная чаша обошла всех, даже прибитой к кресту Бьянке вымазали губы. То, что осталось в чаше, залпом выпила Франсуаза и подставила чашу снова под жёлоб, ловя тоненькую струйку. Губы самой Джейн Бертран вымазал своим членом, который, отдохнув, снова требовал своего. Бьянка, Аннетт, Леон, Анри, Шарль, Франсуаза – никого он не обошёл своим вниманием. Пока его дядюшка пристраивался к нему сзади, Аннетт с наслаждением обсасывала его соски и груди. Потом Бертран снова кинулся к Джейн. Жак, член которого уже не мог работать сам, вылизывал женское лоно Бертрана, чем мешал ему заниматься с Джейн. Наконец, Бертран, рассвирепев, пнул его ногой в лицо, и Жак отлетел в другой конец комнаты, где Франсуаза и Аннет в это время занимались Пьером и Луисом, которые в свою очередь были заняты Матильдой: один теребил и вылизывал её клитор, другой мял и покусывал её соски.
Партнёры сменяли друг друга до тех пор, пока все не устали.
- Теперь ужин, - провозгласил Бертран. – Ужин в честь дня Сатаны. Шестое июня ещё не закончилось. Жертва не принесена.
Гильом ле Муи подошёл к Бьянке.
- Ну что, дочка, знаешь ведь, что тебя ждёт. Повторяй за мной: «Отче наш, бывший на небесах…»
- Нет, папочка, - прервала его Бьянка. – Хоть ты и они получите моё тело, вам не взять моей души. Отче наш, сущий на небесах… - начала она громко. Гильом ле Муи поморщился.
- Мы не демоны и не демонические сущности. Нас святой водой и молитвой не убьёшь. Мы просто люди. И такими, какие ты отвергаешь, нас создал твой бог. Ведь ты веришь в это? Говори, что хочешь, молись хоть Магомету, твоя судьба предрешена.
Он подобрал с пола нож, который бросила Аннетт после приступа Шарля, и со всего размаха всадил в живот Бьянке. Распоров её снизу до верху, он повернулся к Франсуазе, но та уже держала чашу у тела Бьянки.
- Зачем ты так! – закричал Бертран, подбегая к дядюшке. – Я хотел, чтобы она была жива, пока мы её едим. А теперь она сдохнет, и придётся её снимать. Шарль нам даже подступиться тогда не даст. А я хотел её зажарить. Не люблю сырого.
- Так отрежь и зажарь, что хочешь. Она ещё жива.
Бертран подбежал к Бьянке и начал пилить ей ногу. Джейн в это время открыла глаза. Но, увидев Франсуазу с чашей крови у ног Бьянки, Бертрана с ножом, пилящего ногу кузине, саму Бьянку с распоротым животом, она снова потеряла сознание.
Бертран наполовину отпилил, наполовину оторвал ногу от Бьянки и поднёс её к факелу. Остальные будто этого и ждали: они бросились к кресту и, повалив его, стали рвать тело Бьянки на части. Вскоре на полу остался наполовину обглоданный скелет с лоскутами кожи, кусками мяса и верёвкой кишок. Шарль убежал в тёмный угол и с наслаждением чавкал и хрустел хрящами. Франсуаза смаковала кровь из чаши, окуная в неё пальцы и облизывая каждый отдельно. Бертран поджаривал на факеле кусочки мяса. Анри сосредоточенно грыз кость. Остальные последовали примеру Бертрана и тоже стали поджаривать кусочки кожи и мяса.
Насыщенный Бертран швырнул свою кость Анри и улегся на плиту к Джейн.
- Свадьба состоялась шестого июня, - усмехаясь, произнёс он. – Теперь я хочу спать. А вы убирайтесь вон. Завтра своё получите.
Родственники, ворча, стали расходиться. Леон нёс Матильду, а Аннетт вела под руку Жака.
Когда все вышли, Гильом ле Муи спросил Бертрана:
- Ты же хотел Мэри подарить хозяину? Почему поменял?
- А я подарю их обеих, - сказал Бертран и соскочил с плиты. – Унеси её в комнату Бьянки. Я ей ещё завтра займусь. Только запри покрепче. И скажи, чтобы привели Мэри.
Гильом ле Муи вышел, неся обнажённую Джейн. Бертран улёгся на плиту задом на углубление и стал массировать и ласкать свой член, елозя задом по углублению. Когда из него фонтаном выстрелила сперма, в комнату вошёл Гильом ле Муи. Следом за ним привели Мэри. Увидев огромный член двуполого Бертрана, Мэри закричала.
- Заткни её, - поморщился Бертран. Гильом ле Муи подошёл к Мэри и, придерживая её голову, резко дёрнул её за язык. Дикий крик оборвался на пике. Кровь залила лицо и грудь Мэри. Ноги её подкосились. Бертран подхватил её под мышки и поволок к плите. Гильом ле Муи подхватил её за ноги и помог Бертрану закинуть её на углубление. Придерживая вырывающуюся Мэри, Бертран ударил её кулаком в лицо. Девушка затихла. Бертран оседлал её и с размаху всадил в её лоно свой вновь напрягшийся член, как до этого он проделал с Джейн. Мэри дёрнулась. Кровь по жёлобу побежала к чаше, подставленной Гильомом ле Муи.
Закончив своё дело, Бертран спустился на пол. На Мэри залез Гильом ле Муи. Он перевернул её на живот и поставил на четвереньки. Придерживая её за зад, он резко вошёл в неё сзади. Мэри задергалась и попыталась вырваться. Гильом ле Муи с размаху ударил её по спине. Бертран пристроился к нему и стал равномерно двигаться в такт. Оргазм наступил одновременно у него и его дядюшки. Бертран слез с плиты и уселся на пол. Гильом ле Муи оттолкнул Мэри и пристроился к нему.
- Оставим её для остальных? – спросил он Бертрана, передавая чашу с кровью и вытирая губы рукой.
- Сначала я в ней искупаюсь.
Он поднялся и прошёл к задрапированному окну и дёрнул за свисавший шнурок. Каменная плита медленно стала опускаться вниз. Когда она остановилась вровень с полом, на неё сверху упала деревянная плита с гвоздями. Мэри дёрнулась в последний раз и затихла окончательно. В это время за стеной раздался оглушительный грохот: началась гроза. Яркие вспышки молнии не были видны в черной комнате. Только оглушающий грохот сотрясал стены.
- Он принял жертву, - усмехнулся Бертран де Го. – Принеси остальных. Они нам всем уже надоели. А Беатриса и вовсе стала похожей на животное – даже не дает себя вымыть. От неё несет, как от выгребной ямы. Жаль Франсуазу. Но она пыталась подкупить своим телом стражников. Дурочка. Они на это просто не способны. А она так и не поняла, - Он снова усмехнулся. - Давай скорей. Я в нетерпении.
Гильом ле Муи вышел. Спустя какое-то время он вошел, неся на своих плечах три женских тела в обмороке.
- Ты их не убил? – улыбнулся Бертран.
- Нет, племянник. Просто, они начинали вырываться. Пришлось их утихомирить.
Он стал укладывать на каменное ложе, с которого медленно поднялась плита с гвоздями, по одиночке женские тела и дёргал за веревку, как будто стрелял из лука по мишени. Ни жалости, ни дрожи, ни страха он не чувствовал.
Наконец, последняя женщина была раздавлена. Бертран сорвался с места и бросился вон из комнаты. Гильом ле Муи последовал за ним. В комнате этажом ниже он отворил дверь и увидел Бертрана в каменной ванне из крови, которая продолжала наполняться. Бертран с блаженством на лице обтирал тело, зачёрпывая кровь руками. Гильом ле Муи брезгливо поморщился.