— Он едет, — панический вопль, вырвавшийся из груди Главного ассасина, заставил содрогнуться даже его самого. — Завтра он будет здесь. Я не знаю, чего мне ждать от этого неуравновешенного вампира. Как мне вести себя с ним? Сразу убить? Но за что?
— Думаю, тебе стоило бы быть более благодушным к нему, ведь он не убил меня, — уже более спокойно произнес Кайлеб и подошел вплотную к отцу. — Зачем нам его смерть? Ты хочешь развязать эту дурацкую войну? Наскучило спокойствие? Подумай о женщинах!
— О твоих или же о моей супруге? — решил уточнить Алекс.
— О Кэролайн и моей несносной матери, — развеял его сомнения сын. — Кстати, где она?
Оба огляделись по сторонам. Молодой вампир глухо зарычал, обшаривая карманы в поисках ключа от комнаты, и тут же вынесся из кабинета, по дороге придумывая, чем именно убьет эту мерзкую женщину.
Кэролайн лежала на кровати, невидящими глазами разглядывая потолок. Ей было безумно страшно. Она слышала последнее обещание Дамона и со всей серьезностью относилась к его словам. Фраза: "Встречу еще хоть раз за вечность — убью обоих!", настойчиво звучала в голове, не давая возможности поселиться там каким-то другим мыслям. Девушка не знала, чем может закончиться их неожиданная встреча, которая должна была состояться на днях. Но она твердо решила, что сама искать ее не станет. Как только появится первая возможность поговорить с Кайлебом, она постарается его убедить уехать отсюда как можно дальше и никогда больше не возвращаться.
Неожиданный звук отвлек ее от мысленного разговора с вампиром. Тихий щелчок поворачивающегося ключа в замочной скважине, чуть приоткрывшаяся дверь и девушка буквально подскочила с кровати с одним желанием — залезть под нее. Эту женщину она боялась ничуть не меньше разгневанного Сальваторе-старшего.
— Успокойся, — ласково сказала вошедшая. — Я лишь хочу поговорить.
— Я знаю цель ваших бесед, — осторожно отозвалась девушка, пытаясь потянуть время. Прятаться было глупо, бежать тоже, поэтому был лишь один простой выход: идти на контакт и постараться не злить вампиршу.
— Сегодня у меня другие темы, — спокойно возразила Арнетт, усаживая Кэролайн рядом с собой на кровать. В ее жестах и манерах не было и намека на былую агрессивность. — Я хочу поговорить о тебе, точнее о той судьбе, которая ожидает твою персону в ближайшем будущем. Ты любишь его?
Девушка чуть было не спросила: "Кого?", но сумела справиться с испугом и дала себе возможность правильно понять суть вопроса.
— Люблю, — тихо согласилась она, обхватив трясущиеся плечи руками.
— За что? — задала следующий вопрос мать Кайлеба.
— А разве любят за что-то? — недоверчиво спросила девушка и тут же поправилась, — Я всегда думала, что любят вопреки всему.
— Значит, и правда любишь, — сделала вывод женщина и продолжила "допрос". — Он издевался над тобой, бил, мучил, потом извинялся и становился безумно нежным, а следом все опять возвращалось на круги своя. Но ты почему-то старательно не замечаешь в нем то чудовище, которым он, по сути, и является. Назови причину, хотя бы одну!
— Он не чудовище! — отбросив всякий страх, заступилась за любимого Кэролайн. — Вы хотите его таким видеть, поэтому он и кажется вам зверем. Да, он слишком импульсивен, зачастую с ним очень нелегко, он в состоянии напугать кого угодно, но на самом деле Кайлеб совершенно другой. Мне жаль, что вы не сумели это понять, прожив рядом с ним, уж и не знаю, какой промежуток времени. В вас говорит ревность и обида отвергнутой женщины. И тут я очень хорошо понимаю ваше состояние, но перестаньте делать из него то, чем он не является!
— Думаешь, ты действительно в состоянии понять меня? — зло рассмеялась Арнетт. — Ты хоть знаешь, что мне пришлось пережить? Я потеряла всех, кого любила: мать, отца, младшую сестру. Их убил Александр, когда пришел за мной, по старой привычке наводя "порядок" за сыном. На моих глазах он разорвал горло моей девятилетней сестре. Я слышала ее крики, видела, как она медленно умирает, в то время как эта тварь высасывает из нее кровь. А потом он повернулся ко мне, с перемазанным кровью лицом и расхохотался. Я до сих пор слышу этот смех, смех жестокого убийцы и беспощадного пожирателя человеческих душ. Он говорит, что полюбил меня в тот же день, но я не могу простить ему то, что он сделал тогда.
Она замолчала и закрыла ладонями лицо, пытаясь избавиться от воспоминаний той страшной ночи. Кэролайн перестала дышать.
— Послушай меня, — не поднимая головы, взмолилась женщина. — Брось его, пока он не разрушил твою жизнь точно также, как поступил с моей. Они монстры, бездушные, совершенно лишенные каких-либо принципов. Ради своего Закона, будь он трижды проклят, они пойдут на все. Ты уже замечала, что у всех в клане глаза отливают красным?
Девушка молча кивнула, не понимая, к чему именно она клонит.
— Чем старше становится ассасин, тем больше в его глазах этой пресловутой красноты, — пояснила Арнетт. — Кайлеб еще слишком молод, но в приступе злости очень хорошо заметно, что всего через пару сотен лет, они станут безгранично красными. Он впитал в себя всю жестокость натуры хашишинов, в клочья разорвав свою некогда светлую душу. Он не помнит ничего из своей человеческой жизни. Пока он с тобой, тебе нечего бояться. Сын действительно влюбился в тебя. Сейчас ему достаточно тех эмоций, которые ты ему даешь: страх, ведь он иногда очень сильно пугает тебя, страсть, нежность, ласка, наслаждение, вся та гамма чувств, которую может испытать лишь влюбленный. Для него это ново, поэтому он так привязан к тебе. Он не в состоянии насытиться, ему хочется больше и больше, но со временем это пройдет, и ты вернешь себе того вампира, с которым познакомилась. И тогда пожалеешь о том, что поверила ему. Глаза — это зеркало души, — неожиданно добавила она и посмотрела на девушку.
— Если с возрастом глаза у… — замялась Кэролайн, — У них они делаются полностью красными, то почему у Александра не такие? Кайл говорил, что ему больше восьми веков и практически все это время он живет в клане.
— Да, мой муж определенно лучше своего сыночка, — согласилась женщина. — Он более человечен, гуманен, справедлив. Вот только отвратительная любовь к отпрыску губит его душу день ото дня. Он погряз в крови невинных людей, в большинстве своем девушек, с которыми играл этот… — она не стала конкретизировать, каким именно ругательством хотела назвать Кайлеба. — Ты видела других ассасинов? Более взрослых, нежели твой друг.
— Нет, — лаконично ответила девушка.
— Они сплошь с алыми очами, — ввела ее в курс дела Арнетт. — Душа, залитая кровью. Ты хочешь прожить жизнь среди убийц? Среди тех, кто, возможно, завтра убьет твою семью, а потом и тебя саму? Кто превратит тебя в бессмертную, преследуя лишь одну цель: сделать тебя пешкой в своих руках, дабы иметь возможность пользоваться тогда, когда захочется развлечься. Ты хочешь отдать свое сердце существу, которому нет места даже в Аду?
— Вы странно все описываете, как будто в жизни рядом с любимым человеком нет ничего хорошего, одни лишь мучения и страдания, — удивилась девушка. — Я помню, что он не человек. Но мне это неважно. Я видела его положительные стороны также отчетливо, как и отрицательные, и мне трудно согласиться с вами. Он честно рассказал мне о своей жизни, поведал вашу с ним историю…
— Наверное, и то, — перебила ее вампирша, — Что он смотрел на то, как его отец убивает всех, кто мне был дорог. Это он рассказал? Как хладнокровно наблюдал за происходящим, стоя перед окном? Как слышал в моих мыслях мольбу о помощи и лишь улыбался в ответ, прекрасно понимая, что это мой последний день жизни? Он был с тобой ТАК откровенен?
— Я не желаю вас больше слушать, — указала ей на дверь Кэролайн. — Убирайтесь! Вы ненавидите его, а я люблю. Нам не о чем больше разговаривать.
И она заткнула уши руками, пытаясь забыть все то, что услышала. Она не верила ни одному слову. Кайлеб не был таким, он просто не мог так поступить! Не мог!
— Мог, — ворвался в ее голову приятный голос, она подняла глаза вверх и увидела любимого. — Все, сказанное ей, правда.