Девушка так увлеклась своими тягостными мыслями, что не заметила перемен, произошедших в друге.
— Мне надо уйти, — произнес он странным голосом и, не дожидаясь ответа, направился к двери.
— Что? — недоверчиво переспросила вампирша, нахмурив брови. — Куда ты собрался? Дамон! Что ты делаешь? Ты совсем сошел с ума? Зачем?
Ей удалось поймать его лишь на лестнице. Со всей силы сдавив плечо мужчины, она развернула его лицом к себе и не поверила своим ощущениям.
— Скажи мне, пожалуйста, — зловещим шепотом сказала Фрэнки. — Тебе нравится издеваться над собой? Если да, то я предлагаю подняться наверх и я помогу тебе избавиться от этой тяги!
— Ты не понимаешь, — разочаровано констатировал молодой человек. — Я сделал ей больно. И мне нужно это. Я буду ждать тебя в аэропорту через два часа. Собери вещи и пошли своего Стива к черту. Он меня всегда раздражал.
Объяснив ей часть плана мысленно, он резко развернулся и исчез из поля зрения девушки.
Дамон вышел из машины, оставив ее далеко от того места, которое собрался посетить. Встреча с братом была бы сейчас огромной ошибкой, о которой пришлось бы жалеть добрые четверть века. Поэтому со всей возможной тщательностью он обследовал каждый сантиметр их родового гнездышка, а заодно и прилегающую территорию соседних домов. В самом доме он почувствовал троих: Мэтт, Бонни и… Она. В спальне, ИХ спальне.
Сердце болезненно сжалось, мешая мыслям сосредоточиться на окружающей реальности. Ей было плохо, очень. И больно. Как и ему…
Тряхнув головой, вампир заставил себя вернуться на то место, где он стоял. Ведьма была чем-то очень огорчена, а вот американец был чем-то сильно недоволен. И тут же стало ясно, чем именно — подругой. Никто не объяснил им сути произошедшего, но они и сами могли догадаться о том, что случилось и какие такие "дела" были у Дамона.
Пришлось спокойно дожидаться того момента, когда удастся осуществить свой план. Ему не хотелось, едва переступив порог, натолкнуться на извинения Одной Девушки или же сочувственно-подбадривающие взгляды ее друзей. Да и вообще, видеть кого-то из них. Он пришел сюда не за этим. А зачем? Юноша и сам не знал ответа на этот вопрос. Главная причина состояла в обещании — ведь он поклялся себе, что никогда не причинит Ей боли. Да, все именно так. Так.
Несколько часов мужчина бездумно стоял, прислонившись спиной к дереву, и внимательно наблюдал за окном спальни. Невыносимо хотелось увидеть Ее, и одновременно не видеть больше никогда. Он покачал головой, как бы удивляясь собственным мыслям. Уж слишком противоречивыми на данный момент были его желания.
Грациозно забравшись по стене дома, вампир осторожно приоткрыл окно и тут же понял, что совершил самую огромную ошибку в своей жизни. Она не спала. Паника буквально накрыла с его головой. Он лихорадочно завертел головой, пытаясь понять, что же делать дальше. И тихо рассмеялся сам над собой. "Возьми себя в руки, черт возьми! Ты же вампир!" — произнес очень холодный внутренний голос.
Бесшумно ступая по ковру, он осторожно подошел к кровати и почувствовал, как самообладание начинает сдавать. Она спала (не по собственной воле, конечно), свернувшись калачиком, судорожно сжимая пальцами подушку, край которой зажала между зубами. Внезапно внутри подняла голову жалость. Девушка выглядела такой несчастной, маленькой, брошенной, что захотелось забыть. Забыть все, что он сегодня видел, все, что чувствовал, все, что пережил. Но это было невозможно. Нет, не сейчас и не здесь.
Присев рядом, Дамон с интересом всматривался в ее лицо. Как она могла? После всего, что он услышал, после всех этих клятв… Он ведь верил ей. С неохотой, постоянно терзая себя сомнениями, но верил. Внезапно его взгляд остановился на шее девушки. Тяжелый стон вырвался из груди, разрушив безмолвную тишину, царившую в комнате. Мужчина резко выдернул из ее рук подушку, отбросил ее за спину и внимательно осмотрел все доступные его взору участки тела. Везде, куда падал придирчивый взгляд, виднелись ужасающие темно-фиолетовые кровоподтеки. Неловко приложив к ним кончики пальцев, стараясь при этом лишь в самой необходимой степени касаться кожи, он застонал еще громче. Теперь его мучил лишь один единственный вопрос: а как он мог?
Тупая боль в области сердца стала просто невыносимой, но юноша не обратил на это никакого внимания. Бережно отодвинув воротничок кофточки в сторону, он убедился, что и там картина похожая. Пришлось отвести глаза в сторону, он просто не мог на это больше смотреть.
Воспользовавшись всей мощью своей Силы вампир убедился, что дело ограничилось лишь синяками и его не поджидают новые "сюрпризы" в виде сломанных ребер. Быстро стерев любые воспоминания о боли, он поднялся на ноги, собираясь уйти. Осознание собственной чудовищности подталкивало в спину, как бы подгоняя быстрее покинуть комнату, находиться в которой он больше не мог. Когда…
— Дамон, — слабо позвала Елена, поворачивая голову в его сторону.
Мужчина прирос к тому месту, на котором стоял. Огромные, стокилограммовые мурашки забегали по спине, вызванные взглядом прекрасных голубых глаз. Бежать! Быстрее!
Но он не мог. Физически. Не получалось. Ноги не слушались. И сердце… оно так отчаянно забилось, с такой интенсивностью, что стало очень трудно дышать.
— Что? — недовольно спросил Дамон, оборачиваясь. Хвала выдержке, вопрос получился не жалобным и плаксивым, как он ожидал, а очень холодным и жестким. На лице появилось такое неподдельное выражение отвращения, что оставалось лишь и дальше надеяться на самообладание.
— Послушай меня, пожалуйста! — взмолилась Елена, пытаясь подняться. Но ни один мускул в ее теле не слушался. Так иногда бывает во сне, "Но разве это сон?" — в отчаянии подумала девушка.
Юноша не верил своим ушам. Она еще хочет оправдываться? После всего, что он видел? Неожиданно стало любопытно послушать то, что она скажет. Он уже понял, что не сможет уйти сейчас, поэтому стоило занять чем-нибудь то время, которое понадобится ему, чтобы раз и навсегда распрощаться со своими мечтами об этой девочке.
— С удовольствием, — лениво бросил он, усаживаясь в самое дальнее от Елены кресло. Приходилось постоянно напоминать себе о том, что лучше всего рассматривать стены и интерьер, чем встречаться взглядом с этими удивительно красивыми глазами.
— Я не буду оправдываться, — робко начала девушка. Все попытки хотя бы приподняться на локтях, чтобы иметь больший обзор, не увенчались успехом. Тело будто парализовало, оно отчаянно сопротивлялось, не желая слушаться свою хозяйку. Отбросив наконец все эти бесплодные старания, она бросила неуверенный взгляд в сторону вампира, набрала в грудь побольше воздуха, мимоходом отмечая, что грудь как будто сдавило металлическим обручем, и продолжила, — Ты не станешь меня слушать. И я понимаю тебя. Я лишь хочу попросить тебя, Дамон, — она прикусила губу, справляясь с безудержным водопадом слез, разом хлынувшим в горло, лишь при одном упоминании его имени. — Возьми меня с собой. Куда угодно! Только не уходи, не бросай меня здесь одну. Я не смогу без тебя-а!
На последних словах она отчаянно заплакала, выхватывая ртом как можно большее количество воздуха. Огромная злость на саму себя разлилась в душе. Что она делала? Зачем плакала сейчас? Это же неправильно! Он не поймет, не сможет понять. Она все портила, все ломала и рушила. Лучше бы оправдывалась, чем давилась рыданиями у него на глазах. Глаза… такие холодные, бесчувственные, темные, некогда бездонные, а сейчас просто черные. В них нет больше огня, нет того манящего света и нескрываемого блеска. Все потухло. Точно также, как и ее жизнь. Некогда яркая, горящая всеми оттенками радуги, сейчас она была серой и невзрачной, как будто в этом мире закончились краски. Осталась лишь боль. Его боль. Ее. ИХ.
Но она не могла найти слов в свою защиту. Что она ему скажет? Что не помнит? Что видела Стефана, уронила кружку, а потом упала сама? Последнее, что промелькнуло в ее сознании яркой вспышкой было коричневое пятно на светлом ковре и что-то зеленое… Очень родное и одновременно пугающее. А затем было его лицо… Очередная порция слез и стенаний вырвались из девушки, но она даже не заметила этого. Как и того, что юноша вжался в кресло, вцепившись пальцами в подлокотники с такой силой, что порвал обивку.