— Ты хочешь сказать, — перебил его вампир. — Что желаешь отомстить? Мисао?
Он, сам того не замечая, поднялся на ноги. Как он мог забыть? Сестра этой рыжей морды! Конечно, ведь она первая кинется в бой, горя праведным огнем мести. И кто у нее будет в планах под номером один и два? Разумеется, Елена, потому как Дамон принимал во всем самое непосредственное участие, и Кэролайн. Две доступные жертвы, убийство которых будет предельно простым, но очень значимым поступком.
— Да, сынок, — подтвердил его опасения Главный. — Это будет в первую очередь месть, но вынужденная. Мы должны нанести удар первыми, а для этого необходимо численное превосходство. Как думаешь, Дамона придется уговаривать? И кого из нас он станет слушать? Явно не тебя… — Алекс уже разговаривал сам с собой, мысленно выстраивая четкий план, пытаясь предугадать возможные "овраги" и шероховатости.
— Думаю, с ним стоит говорить тебе, — поддержал его сын. Он по-прежнему боялся поднять взгляд на отца, как будто чувствовал, что тот еще не готов ко всякого рода откровенным беседам.
— Да-да, — рассеянно протянул мужчина, неспешно прохаживаясь вдоль комнаты. — А может быть Кэролайн сможет его уговорить? — неожиданно спросил он, поднимая голову.
— Что? — тут же начал выходит из себя Кайлеб. — Предлагаешь ей второй раз подставить горло этому… ему? Никогда! — яростно бросил он в лицо мужчине, отбросив в сторону нерешительность. Алекс, сам того не ведая, задел за живое.
— Хорошо, — поспешно согласился он с неубедительными доводами юноши, которые в большинстве своем выражались лишь полным презрения взором. — Я сам найду его. В конце концов у меня есть один действенный способ для получения его согласия, — безразлично пожал он плечами. — Всего лишь придется отправить парочку людей к Елене, чтобы они немного изменили ее внешний вид и уровень крови.
Ассасин недоверчиво посмотрел на отца, удивляясь степени его жестокости, но промолчал. В первую очередь потому, что в подобный поворот событий ему верилось с трудом. Каким бы черствым и бездушным не хотел казаться Александр, он никогда таковым не являлся.
— В общем, — решил подвести черту мужчина, — Тебе стоит заняться судьбой своей девушки. Я не хочу брать с собой людей.
Его сын молча кивнул и вышел за дверь, чувствуя, как огромная пропасть возникает в их некогда очень доверительных отношениях. Видимо, есть вещи, которые невозможно простить. Убийство души как раз из разряда таких поступков.
Елена перевела дыхание, едва за Бонни захлопнулась дверь. Разговор состоялся не из приятных. Оказалось, что вспоминать было намного приятнее, нежели вслух произнести все то, что произошло вчера. Вчера… он ушел всего несколько часов назад, но казалось, будто прошла вечность. И этот сон! С каждой секундой она все отчетливее вспоминала его, словно в нем было нечто очень важное, решающее, именно в нем крылась отгадка всего происходящего. Если следы на шее принадлежат не Стефану, то выходит…
— Елена, — внезапно открывшаяся дверь прервала ход ее размышлений.
В комнату вошел Стефан. Непривычно угрюмый, возможно даже расстроенный, он прислонился спиной к стене и внимательно стал вглядываться в глаза девушки.
— Я хочу поговорить, — продолжил он, не дождавшись и намека на ответ.
— Говори, — немного невежливо произнесла она, отворачиваясь. Смотреть на вампира ей не хотелось. Странным образом только сейчас она заметила, насколько братья похожи между собой. И если раньше она видела в Дамоне отражение младшего брата, то в данный момент все было с точностью до наоборот. Тот же нос, разрез глаз, те же чувственные губы, слегка выпирающие скулы. Стало больно.
— Что между вами было? — юноша не смог справиться со своими чувствами, поэтому в вопросе ясно слышались боль, ревность, непонимание, малая толика раздражения и легкий холодок. Последнее было очень на него непохоже.
— Стефан, это не лучшая тема для беседы, — попыталась отвертеться от ответа девушка.
— Я вижу, — согласился он с ней. — Еще вчера увидел. Ты любишь его?
А вот теперь в голосе ясно слышалось еще и удивление.
— Да, — внутренне сжавшись, сказала Елена. Ей почему-то захотелось добавить, что и его она тоже любит, но слова не желали произноситься.
— Тогда объясни мне все, — попросил юноша, медленно подходя к ней. — Долгое время я даже не помнил твоего имени, и возможно, что-то исказилось в моем восприятии. Мне казалось, что ты любишь меня.
Девушка подавила тяжелый вздох и повернулась к нему лицом. Ей искренне было непонятно, отчего вдруг все окружающие стали нуждаться в откровенных разговорах, и почему именно ей предлагалось в них участвовать. Разве неясно, что она устала и просто хочет побыть наедине со своими мыслями и той болью, которая заполонила тело.
— Я себя давно перестала понимать, — откровенно начала она. — Да, я очень тебя любила. И наверное люблю, но…
"Что ты несешь?" — спросил очень рассудительный внутренний голос, перебив излишне пламенный поток глупостей.
— Я хочу, чтобы ты постарался меня понять, — так и не договорив предыдущей фразы, продолжила девушка, накручивая на палец прядь волос.
— Только этим я сейчас и занимаюсь, — все также невозмутимо ответил Стефан. — Не знаю, что сделал Дамон, но ты очень сильно заблуждаешься на его счет.
Елена неоднозначно хмыкнула, пряча улыбку. Ничего другого она не ожидала услышать. И ей вдруг стало очень неприятно и одновременно обидно.
— Ты ведь его не знаешь, — укоризненно сказала она. — Но это сейчас не главное. Скажи, пожалуйста, зачем ты вчера пользовался Силой? Я ведь не сама тебя поцеловала.
Это был запрещенный прием. На самом деле ей так и не удалось разобраться в том, что случилось совсем недавно. Но где-то глубоко в душе стальной шпилькой сидела уверенность в том, что ее вины не было. Она просто не могла так поступить. Не с Дамоном… не после всего, что она узнала о нем.
Стефан не ожидал столь резкой перемены в разговоре.
— Как ты… — начал было удивляться он, но вовремя взял себя в руки. — Ты думаешь это сделал я? — резким движением он схватил Елену за руку и указал взглядом на фиолетовые отметины. — Это следы моих пальцев? А на шее моих зубов? Почему ты молчишь? Ответь, я с удовольствием послушаю о том, какой у меня удивительно добрый и человечный братец!
Юноша буквально задыхался от негодования, захлестнувшего душу. Он перестал задумываться над тем, что говорит и делает.
— Да, я пользовался Силой, — запальчиво воскликнул он, выпуская руку девушки. — В тот день, когда ты искала меня, я вспомнил тебя. Увидев твое лицо, я сразу понял, кто передо мной стоит. Но воспоминания довольно коварная штука. Мне было ясно лишь одно — я люблю тебя. А кто ты? Как тебя зовут? Чернота. Не стану рассказывать, как именно я добрался до Италии. Это может занять слишком много времени. Память возвращалась какими-то урывками, бесформенными образами, отголосками прошлых разговор и действий. Очень неприятное ощущение, кстати. Словно несмышленый ребенок, я бродил по темным улицам городов, не понимая, кто я и что со мной происходит. Меня постоянно сопровождала дикая жажда, но никак не удавалось ее утолить. И лишь спустя несколько дней после того, как я покинул Ши но Ши, мне встретился Шиничи. Он вернул мне мое кольцо, рассказал кое-что о моем брате, пояснил, как пользоваться Силой… Если бы не он… — Стефан тяжело вздохнул и продолжил. — Я знал, что Дамон меня ищет, как и то, для чего именно я ему понадобился. Огромных трудов стоило не попадаться ему на глаза, но я все-таки справился. А потом я почувствовал тебя… Рядом! Ты была совсем близко, и просто не удалось сдержаться. Я видел, как уехал сначала он, а потом и его подружка. О да, я помню эту девчонку! Его извечная подпевала. Ни одно убийство не обошлось без ее участия, она всюду таскалась за ним, — с неприязнью произнес он сквозь зубы. — У нас это взаимное, но мне всегда было ее жаль. Франческа любит его, по-настоящему, а он лишь пользуется ее неискоренимой привязанностью в своих целях.