Проезжая под аркой, указывающей путнику на сердце Нисталя, Раэн не удержался и потрогал известняк, украшенный искусно вырезанным орнаментом. В сумерках камень будто светился ровным жемчужным сиянием. Лошадь миновала высокий просмоленный столб на середине площади и безошибочно направилась к приземистому строению чуть в стороне, откуда тянуло запахами дыма, еды и конюшни. Раэн спрыгнул на мощенный тем же известняком двор и бросил повод выскочившему мальчишке.
Ну, вот он и в Нистале! Завтра найдет старейшин и попросит разрешения на время поселиться в долине. Кто же откажет целителю, приехавшему для сбора редких корней и древесных грибов? Даже если здесь имеются собственные лекари, лишних, как известно, не бывает. Нужно только снять уединенный домик, чтобы переждать первый приступ любопытства к чужаку и потом жить спокойно, не отвлекаясь на назойливых соседей. Нет, ну до чего все-таки обидно, что неумолимые линии судьбы указали ему дорогу именно сюда…
* * *
– Виданное ли дело держать такую зверюгу в доме? – негромко, но очень выразительно страдала Иргана, стоя на коленях у кровати. – Да еще в спальне, да на ковре халисунском! У-у-у, шерсти-то, как от медведя! Говорят, на самом далеком севере живут такие медведи, белые, словно молоко! Хорошо, что госпоже такого никто не подарил!
– Тебе-то что переживать? – буркнула Мирна. – Через три дня выйдешь замуж, и больше пачкать руки не придется. Богатый муж тебе служанок наймет, будешь им только пальчиком указывать. Одна ковер почистит, вторая кофе с пахлавой подаст, а третья с опахалом встанет.
– А тебе завидно, да?! – Иргана выпрямилась, уперев руки в бока, и тут же покраснела, встретившись взглядом со стоящей в дверях Наргис. – Ой, простите, госпожа!
– Иргана, разве я не сказала тетушке Навадари, чтобы тебе не давали домашней работы? – нахмурилась Наргис. – Не хватало еще, чтобы ты ушла в дом мужа усталой и истомленной. Невеста должна радовать глаз и сердце всякого, кто на нее посмотрит. А ты что делаешь?
– Да я только ковер почистить! – затараторила Иргана, быстро сложив руки перед собой. – Шерсти-то, шерсти сколько! Это ж никакого ковра надолго не хватит! Зверь ваш его лапами истопчет, когтями порвет, а шерстью так покроет – узора видно не будет!
– Вот в своем доме и будешь коврами распоряжаться! – отрезала Мирна. – Дай сюда, я сама! – Она ловко выхватила у Ирганы из рук щетку и фыркнула: – Час уже ползаешь, а толку никакого. Точно тебе в купеческие жены надо, руками-то совсем работать разучилась.
– Мирна! – взвизгнула Иргана, заливаясь краской еще сильнее.
– Прекратите, – устало вздохнула Наргис, проходя в комнату, и обе служанки замерли, как мыши, увидевшие кошку, следя за ней круглыми глазами. – Иргана, сходи к тетушке Навадари и скажи, что я прошу список того, что выделено тебе в приданое. Возьмешь его и возвращайся сюда. Мирна… – Она запнулась, глядя на ковер, действительно лишившийся обычной свежести. – Вот что, скажи это вынести. А сюда пусть принесут гладкий коврик, с него шерсть легче убирать.
– А может, лучше уберем собаку? – жалобно спросила Мирна. – Госпожа Наргис, он такой огромный и мохнатый, все равно придется каждый день чистить.
– Значит, будешь чистить, – непреклонно сказала Наргис. – Возьмешь в помощь еще одну служанку, а понадобится – двух. Но Барс останется здесь. Мне так спокойнее спится.
В этом она не лукавила. С тех пор, как подарок целителя Раэна поселился у нее в спальне, Наргис перестал мучить постоянный страх, что она снова проснется в объятиях Джареддина. Пусть пес и не сможет ее защитить, но хотя бы предупредит о появлении чужака, в этом Наргис не сомневалась. О том, что будет, если Барс кинется на чародея, она старалась не думать. Может, было бы правильнее не рисковать жизнью мохнатого стража, однако Наргис малодушно утешала себя, что Джареддин не станет ронять свое достоинство, причиняя вред собаке. Ведь не станет же? А если что, она сумеет сдержать Барса, ведь пес понимает любые команды и слушается их, как вышколенный охранник.
– Как скажете, госпожа, – вздохнула Мирна и посмотрела вслед Иргане с неожиданной неприязнью. – Честное слово, я ее работать не заставляла. Эта дуреха с утра сама не своя, то помогать кидается, то хвастается, как хорошо жить станет, то плачет, то смеется. А чего теперь плакать, сама свою судьбу выбрала. Эх, жалко…
– Кого? – не поняла Наргис. – Иргану?
– Да нет же, светлейшая! Маруди! – Мирна потупилась и попыталась тоже проскользнуть мимо Наргис, но была остановлена.