Раэн присмотрелся к пряжке на поясе второго, вспомнил родовые знаки, виденные им на воротах местных усадеб, и определил в высоком нистальце главу рода Кицхан. Отец Сейлема со скучающим видом рассматривал пучки трав, что Раэн развесил по стенам, стараясь хоть немного приблизить вид своего жилища к тому, какой достойно иметь лекарю.
– Парень, ты нам тут воду не мути, – продолжал, отдышавшись, ир-Керим уже значительно вежливее. – Фарис… он там привязан был потому, что нужно так.… Так что это… давай все назад, а мы уж тут…
Пока толстяк отчаянно пытался выразить мысли, а Раэн размышлял, как такой экземпляр мог стать старейшиной, ир-Кицхан соизволил разомкнуть тонкие губы:
– Мой друг желает сказать, что юноша Фарис, родившийся в роду Джейхан, приговорен к смерти. И при всем уважении к почтенному целителю, не чужестранцу вмешиваться в наши дела.
Ну, вот и разъяснилось. Если в их совете много таких, как Керим, то гораздо легче управлять долиной таким, как Кицхан. А тот размеренно продолжал на редкость бесцветным голосом.
– Вы – человек сострадательный, да и долг целителя обязывает помогать людям, это понятно. Только здесь не к кому проявлять милосердие. Зачем нам ссориться? Осужденного придется вернуть к столбу. А мы забудем об этом происшествии. Не так ли, почтенный Раэн? Каждый может ошибиться.
«Это уж точно, – весело подумал Раэн. – Ты, например, сейчас крупно ошибаешься».
Что ж, пора было кончать этот спектакль, будто поставленный неумелым кукольником, так сильно чувствовался привкус фальши. Да и вода уже закипала, а делить наслаждение первой чашкой кофе за день с этими двумя Раэн абсолютно не собирался. Подумав, он изобразил наивный взгляд, достойный Камаля. Право, можно только пожалеть, что у него самого глаза не светлые, не получится должной придурашливости…
– Разве я нарушил какой-то закон, почтеннейшие? – поинтересовался он, изо всех сил хлопая ресницами. – Ведь каждый, насколько я понял, вправе освободить осужденного, если пожелает. Верно?
«Точно, каждый. Нет никаких запретов на этот счет, и о ремнях не стоит беспокоиться, уж Кицхан обязательно бы все проверил и не упустил возможности выложить такой козырь. Вон как сузились глаза. А Керим был нужен, чтобы сходу на меня наорать, зато сейчас он помалкивает скромно, знает свое место».
– Речь идет не о законах, почтенный. – В тоне старейшины ир-Кицхана прорезалось легкое раздражение. – Мы, жители долины, сами вершим суд и наказываем своих преступников. Тому, кто хочет жить в Нистале, не следует об этом забывать.
– Понимаю! Но я не собирался на всю жизнь остаться в этом богами благословенном месте, – учтиво отозвался Раэн. – Сбор трав закончен, сушка тоже. Вот только дорогу снегом завалило, теперь и не знаю, как быть, – вздохнул он.
– Это первый снег, – с едва заметной тенью угрозы в голосе произнес ир-Кицхан, – он до конца зимы не пролежит. Одна-две недели, а потом путь свободен…
– Вот и отлично, – с радостным воодушевлением заявил Раэн. – Меня давно ждут важнейшие дела в Салмине.
Глаза ир-Кицхана еще больше сузились, теперь он напоминал хищника, готового к прыжку. Но силой заставить приезжего целителя вернуть осужденного к столбу он явно не мог. И пригрозить ему было нечем. Оставался лишь один спорный момент, который Раэн не преминул прояснить.
– Надеюсь, уважаемый Совет старейшин не будет возражать против нашего отъезда?
– Вашего? – ир-Кицхан в надменном удивлении вскинул бровь.
– Ну да. – Раэн посмотрел в ответ с не меньшим удивлением. – Я ведь, кажется, теперь отвечаю за этого юношу перед людьми и богами, так что ему здесь без меня делать нечего.
Ашара принадлежит хозяину. Но позор, конечно же, не должен выйти за пределы долины. Раэн злорадно наблюдал, как нахмурившийся Кицхан пытается решить это логическое противоречие. Однако старейшина, устав от его несговорчивости, холодно бросил:
– Почтенные люди Нисталя подумают об этом. Идемте, уважаемый ир-Керим. А вы, – обернулся он уже от самой двери, – следите за дорогой, почтенный Раэн. Снег скоро сойдет…
«И вы можете катиться подальше, – договорил Раэн про себя невысказанную мысль старейшины. – Как же, сойдет он. То есть, конечно, сойдет, но когда это будет нужно мне. Уж хорошую снеговую тучу над холмами я вам всегда обеспечу, на это сил хватит, если не торопиться. И как там, кстати, мой пациент, вовремя избежавший участи стать сосулькой?»