− Вижу! Почти пятнадцать лет вижу! И именно поэтому держал все в тайне! И Реджинальду велел молчать!
Таким разъяренным его Агата еще не видела.
Реджи кормился кровавой жижей. Артур молчал. Агата смотрела… не на мужа. На человекоподобное нечто.
− Ты обещал спасти ему жизнь, Артур, а не испоганить.
− Я спас…
− И не ценой жизни других.
Артур совсем поник. И тогда Агата поняла, что нужно делать. Взять все в свои руки.
Она быстро села на корточки, подобрала револьвер, выпрямилась и отступила еще на несколько шагов. Когда она направила дуло револьвера в сторону Реджи, Артур встрепенулся.
− Агата, нет!
Грохот выстрела разлетелся между стенами узкого переулка.
Она умела стрелять. И сделала так, чтобы выпущенная ею пуля не прошла сквозь голову ее любимого. Горячий свинец застрянет в мозгу Реджи. Это временно прекратит бесчинства, утроенные им и Артуром.
− Так будет каждый раз, пока ты не вернешь его, Артур. Я знаю — ты не желал такого для него. Для нас. Для себя. Я постоянно буду где-то рядом; и каждый раз я буду помогать тебе сдержать твое слово. Даю тебе СВОЕ слово.
Артур не двигался с места. Он не боялся Агату, и уж точно пули были ему не страшны. Однако его помощник, юный Бенджамин прибудет к театру только через полчаса, и лежать в отключке рядом с Реджинальдом он не желал. Агата выиграла себе время.
Сначала медленно, затем быстрее она попятилась от Артура и через мгновение выскользнула из переулка.
Весна, 2023 год
Пригород Лондона.
Солнце клонилось ко сну. Тени неспешно обнимали город; заполняли скверы и проулки. Воздух пах весенними сладостями и уходящей прохладой.
Агата еще немного прогулялась вокруг набережной, скурив почти шесть сигарет. Кофе давно отправился в мусорную железную могилку.
Чаще она вспоминала именно эти два происшествия, от 1928 и 2015 года. Тогда она быстро добралась до дома, уложила в дорожный чемодан только самые необходимые вещи и пропала. После 2015 года она трижды наносила визит Реджинальду и Артуру и все те разы укладывала своего любимого в мертвецкий сон. Дважды Артур пытался остановить Агату. И дважды Агате удавалось настоять на своем. Поверьте, если вы дали женщине слово, она найдет способ заставать вас его сдержать. Тем более если речь шла о любви. Страдая, Агата словно алая роза ранилась о собственные, неправильно растущие вокруг нее шипы. Она превратила на это время свои нежность и любовь в непоколебимость и твердость, и ее рука ни разу не дрогнула, убивая любимого. И она знала, что всякий раз Артур будет где-то неподалеку. Она знала, доктор Артур испытывает ужасные терзания. Стоило лишь вспомнить день, когда она по доброй воле приняла внутрь себя изготовленный им эликсир. Но то была не мужская любовь к женщине. То была любовь создателя, целителя, врачевателя, кто любит человеческую жизнь. Артур любил Реджинальда и Агату, и как многие, порой не мог выносить страдания, часть которых он создал собственными руками.
И потому она знала, что будет смелой за них с Реджи. Она будет толкать их дальше, даже когда у мужчин не останется сил. Она будет напоминать им, что каким бы не был чудодейственный эликсир, корежить души, свои и других, она им не позволит.
Тихий пригород погружается в тихий вечер. Агата верила, что однажды она будет прогуливаться подобным вечером под руку с Реджинальдом, и впереди их будет ждать время… и мир.
Она уже подходила к своей маленькой, элегантной машине — «мини купер кабрио» с откидным верхом — когда солнце уже очертило яркой розовой полосой горизонт между землей и небом. Яркость заходящего солнца напомнило Агате вечер ее преображения.
Она помнила мурашки, бегущие по телу от волнения, когда она поднималась наверх вместе с Артуром в лабораторию. Волнение и предвкушение от множества непонятных ей приборов, колб, баночек, жаровни, огромного, с человеческий рост раскладного кресла будоражили ее тело. По всюду тянулись провода и гибкие трубочки — по полу, стенам, потолку. Два стола заставленные какими-то древними предметами и книгами. Среди них угадывались чертежи и схемы, пишущие принадлежности и медицинские инструменты.
В левом углу лаборатории мерно гудела своеобразная конструкция, напоминающая причудливый электрогенератор в миниатюре. Со стороны конструкции явно несло озоном и напряжением.
И те самые, большие во всю стену окна с черными стеклами. На вид густыми, словно сама тьма поделились с доктором собственным естеством.
Помнила она и разноцветные жидкости в тех самых трубочках, тянувшихся к потолку, а с него уже в сторону разложенного по диагонали кресла. Пять (она подсчитала) гибких трубочек наполненные жидкостями заканчивались тонкими разного размера иглами.