С помощью Артура, Агата уложила себя в кресло для инъекций и теперь видела часть потолка, а самого Артура под наклоном. Он объяснил ей, что будет происходить и что она почувствует. Он пояснил, что эти пять трубочек с иглами на концах он воткнет ей в затылок (мозг), грудь (сердце), еще две в легкие и одну в поясницу (спинной мозг). Иглы пройдут сквозь нее, и через них эликсир вольется прямо в ее жизненно важные органы. Он даст ей обезболивающее на основе опиума, так что проникновение игл в тело будет не сильно болезненным, но ощутимым. Правда, как только эликсир заполнит ее органы и доберется до ее клеток — действие опиума иссякнет — эликсир обнулит воздействие обезболивания. Агата дрожала, пока Артур закреплял на ее руках, животе и ногах плотные кожаные ремни. Она чуть было не отказалась в тот момент, когда доктор принес шприц с опиумом, разбавленным для усиления эффекта его особым отваром.
Далее, когда эликсир проникнет в саму клеточную структуру ее организма, Агата не выдержит такого напряжения и ее организм перестанет функционировать. Она в буквальном смысле погрузится во тьму, к самой кронке той самой черты, о которой говорят, размышляя о переходе от жизни к смерти.
И вот когда эликсир к тому моменту полностью заполнит ее замерший организм, когда функции ее тела, мозга и сознания остановятся, он вернет Агату. Он направит в нее заряженный электричеством поток света; он разгонит эликсир в клетках, жилах, органах и Агата ощутить мощь электрического потока на себе. Он буквально просветит ее насквозь, после чего она вновь провалится в забытье.
Но обязательно вернется. Теперь уже сама.
И лучше всего Агата запомнила именно тот поток наэлектризованного света. Она чувствовала, как тот просвечивает ее изнутри, как рвется из ее глаз и рта, как ее кожа становится прозрачной и в то же время более плотной. Как свет этот превращает темное помещение лаборатории в сгусток бесконечно белого, не имеющего других оттенков и конца вспышку.
Последнее, о чем она подумала: так вот зачем доктору такие темные, черные стекла в окнах… они удерживают бьющийся через них поток света… не давая ему прорваться наружу…
С ней все получилось. Идеально. Так, словно бы эликсир доктора Артура был создан специально для нее.
Артур сделал ей невозвратный подарок. Она и не думала в самом начале, тогда в больнице и после рассказа Артура в его особняке о эликсире, что он подарит его и ей. Тогда Агата могла думать лишь об умирающем Реджи и его жизни.
Если бы я даровал жизнь только Реджинальду, сказал тогда доктор Артур, а вам нет, жизнь Реджинальда стала бы бессмысленной.
Еще ты сказал, подумала Агата, что не проведи ты эксперимент со мной, а только с Реджи — ничего бы не изменилось. Один из нас в итоге покинул бы другого. А это было бы бесчеловечно, мерзко и подло.
Как и оставлять все как есть. Реджи заслуживает настоящей жизни; настоящий дар, а не проклятье.
Артур согласился с ней примерно в 2019 году, обреченно осознав, что не в силах выносить погребенного, но не мертвого Реджинальда — на бесконечную радость червям и крысам, и одинокую, обреченную на жизнь Агату.
Совсем темнеет.
Агата не стала докуривать очередную сигарету. Небрежно уронила ее под ноги и растерла ногой.
Заводя машину и медленно выруливая с парковки, она гадала, сколько у нее есть времени до возвращения Реджи и где они встретятся вновь?
Весна, 2023 год
Пригород Лондона.
Ночью
Широкое стальное полотно совковой лопаты с режущим звуком легко проникает в свежую землю. Не таясь, Бенджамин, помощник доктора, легко раскапывает податливую землю, под которой их ожидает бесчувственный Реджинальд. Доктор здесь же, рядом. Хрустящий звук земли кажется разносится по всему кладбищу, но это ничуть не смущает мужчин. Пастор Янг крепко спит в своей обители угощенный щедрой порцией специальной настойки доктора. До утра пастор погружен в плотные завесы сна, и ни какие силы не в состоянии будут его разбудить.
Ночной смотритель так же мягко усыплен отваром доктора. Воспоминания после пробуждения о двух джентльменах у пастора и смотрителя останутся самыми благоприятными и не вызовут никаких подозрений.
Бенджамин усердно копал; доктор стоял чуть в стороне и глядел на звездное небо.
− И все же я не понимаю, доктор, зачем вы позволяете ей так над вами издеваться? — Бенджамин дышал ровно, несмотря на непрекращающиеся движения руками.